– Дурак, куда ты? – Антон схватил его за ворот бушлата, дернул так, что затрещала плотная ткань, – приди уже в себя, сматываться надо!
Он сгреб горсть мокрого снега, швырнул Илье в лицо. Тот очнулся, осмотрелся и побежал прочь от криков и воя сирен сквозь вновь появившийся туман к обледеневшим рельсам. Андрей еле переставлял ноги, норовил упасть, Антон почти тащил его на себе. Илья остановился рядом с мокрым товарным вагоном, прислушался. Но все было тихо – ни рокота вертолетных винтов, ни воя сирен полицейских машин, ни криков – оккупанты отступили с неподконтрольной им территории. И отступление их было временным – скоро враги обязательно нанесут новый удар, и его надо встретить во всеоружии.
– Винтовку там бросил? – шепотом спросил Антон после того, как они оказались в безопасном месте.
– Да, – кивнул Илья, – она нам больше не понадобится.
– Кто знает, – Антон посмотрел на Андрея. Тот сидел в своем углу, сжался в комок, уткнулся лбом в колени.
– Придется спать по очереди, – Антон еле заметно мотнул головой в его сторону, – мало ли чего.
– Давай, – согласился с ним Илья, – кто первый?
– А Роман? – напомнил ему Антон, но Илья чувствовал, что не в силах сделать и шага. Он просто не дойдет до нейтралки, свалится где-нибудь на пол пути и станет легкой добычей полицаев.
– Завтра, – прошептал Илья, – завтра схожу, а ты с ним останешься.
– Не надо меня караулить, – глухо, ни на кого не глядя, сказал вдруг Андрей, – я еще не совсем дурак. – Он очень мучился перед… – и не договорил.
– Нет, – ответил Илья, – нет, все произошло очень быстро…
– Это хорошо, – еле слышно произнес Андрей, и все надолго замолчали.
– Спи, – минут через десять прошептал Антон, – я послежу пока.
Но Илья не слышал его слов, он давно уже провалился в плотное и жгучее, как раскаленный песок, забытье.
К нейтралке Илья пошел поздно вечером, долго всматривался в темноту, в ночное небо, ждал, пока улетят подальше вертолеты. Потом бежал, прячась от исследующих территорию промзоны мощных прожекторов, искал тропу к проему между бетонными плитами забора. Антон все же остался с Андреем, тот слишком тихо и послушно вел себя, не перечил, и у Ильи появились веские основания считать, что Андрей что-то задумал. Объяснять ему что-либо было бесполезно – он молча слушал, соглашался, но думал о своем. Илья устал взывать к его рассудку, и они с Антоном присматривали за Андреем по очереди. Илья отлично понимал состояние только что потерявшего родного брата парня. И сейчас Илье казалось очень важным не дать Андрею наделать непоправимых глупостей, а еще нужнее был совет или помощь Романа.
Глава 8
Привычно тихая и пустая нейтралка встретила Илью дождем и ледяным порывистым ветром. Сквозь рваные тучи проглядывала растущая луна, до двадцать первого марта оставалась неделя. «Скоро, уже скоро» – в который раз повторил Илья, и в очередной раз подумал о том, что плана действий у них до сих пор нет. Но ничего, сейчас они все обсудят с Романом, должен же он прийти на встречу. Но может случиться и так, что после последних событий ему будет трудно выбраться поговорить, но в любом случае он найдет способ дать о себе знать. Илья вошел в темный подъезд, постоял на пороге. В уцелевшие стекла бил дождь со снегом, и сквозь хлесткие звуки ударов Илья услышал тихий шорох. Кто-то ждал его в будке консьержки, и это был не Роман. Илья вытащил пистолет, сделал несколько шагов, замер на месте, потом осторожно приоткрыл дверцу.
– Илья? Наконец-то, я третий день вас жду! – Наташа вскочила с груды старых газет, бросилась, было, к Илье, но тут же отступила назад.
– А где Роман? – глупо спросил Илья.
– Я не знаю. Он домой не приходит, уже несколько дней. Ушел на службу утром, и все, мы его больше не видели. Я не знаю, что делать, мамка плачет, соседи от нас шарахаются. Илья, что случилось? – она почти кричала из темноты, ждала ответа, но Илья не знал, что ей сказать.
– Давно ушел? – только и сказал он, шагнул к Наташе, но налетел на стул, остановился.
– Три дня прошло, – тихо ответила она, сползла по стене на пол, всхлипнула, но быстро справилась с собой.
– И вам ничего не сказали? Не приходил никто? – задавал ненужные вопросы Илья только для того, чтобы говорить хоть что-то. Тишина сейчас была бы просто невыносима.
– Нет, нет, – быстро отвечала Наташа, – никто, ничего. Из дома выйти боимся, я только по ночам сюда прихожу, а вас нет, Ромки нет. Мне так страшно! – шептала она из темноты, и Илья подошел к ней, сел рядом.
Все замыслы и планы летели к чертям, Романа и Максима нет, что делать дальше – неизвестно. Еды нет, патронов тоже почти не осталось. До весеннего равноденствия осталась неделя и помощи ждать неоткуда.
– Донес кто-то, – зло и горько прошептала Наташа, – это точно. Знать бы, кто…
– Выясним, – пообещал Илья. На первое место сейчас неожиданно вышла другая задача, и от правильности ее решения зависела жизнь множества людей. Кто мог донести? Роман так и не успел узнать имя предателя, обрекшего на смерть Владимира Николаевича, и сам стал жертвой. А в том, что все было именно так, Илья не сомневался. Первым делом нужно найти крысу и уничтожить ее, все остальное подождет.
– Ты сама как думаешь? На кого? – спросил девушку Илья, и та неожиданно быстро ответила:
– Врач этот, Захаров. Больше некому. Он, сволочь, все про нас знал, Ромка ему доверял.
– Нет, это не он. – Илья сразу вспомнил тот далекий день, вернее, ночь, когда Роман вернул его и Антона с пол пути к дому кардиолога. – Помнишь, мы тогда подумали на того, кто на площадке курил, в ту ночь, когда мы с Антохой духов на пустыре убили?
– Да, – отозвалась из темноты каким-то нехорошим, неживым голосом. Наташа, – помню, конечно. Это он и был, я уверена…
– Нет, мы тогда ошиблись. Роман сказал, что он курить давно бросил, ты просто не знала… – начал говорить Илья, но осекся.
– Кто бросил – он? – почти закричала Наташа, – да ничего подобного! Ромка сам об этом ничего не знал! Они поспорили, не знаю на что, еще до войны. У Ромки после контузии голова постоянно болела, он обезболивающие горстями ел и курил по две пачки в день. Мать и ругалась, и плакала – ничего не помогало. Тогда она с Алексеем Семеновичем поговорила, тот ему чего-то такое посоветовал, таблетки нормальные принес. Ромке полегчало, а тот ему еще и страшилок разных порассказал о вреде курения, и пожаловался, что сам все никак бросить не может. Вот они и решили, на пари… – Наташа зло всхлипнула, вытерла рукавом глаза, и снова заплакала. Слезы текли по щекам, а она говорила и говорила, не замечая их:
– Ромка две недели злой ходил, как шакал, сам так сказал, но держался. Только ночью пару раз дымил, я видела. Но смог, бросил. А тот, кардиолог, наврал ему, а сам и на балконе, чтоб никто не видел, и на лестничной площадке, когда Ромки дома не было, каждый день смолил. И сейчас продолжает, где только сигареты берет, сволочь, их не найти нигде, по карточкам тоже не дают.
– И сейчас? – очень тихо переспросил Илья, – где берет… Кажется, я знаю, где.
– Это точно он. – Наташа вдруг успокоилась, сжалась в комок и смотрела в стену перед собой, – больше некому. И Владимира Николаевича тогда, и Ромку… Илья, что мне делать? – она рывком повернулась, смотрела, не мигая, прямо ему в глаза. Слезы снова потекли по ее щекам, но выражение лица девушки не изменилось. И от этого Илье стало страшно, он впервые за долгое время испугался по-настоящему. И был готов на все, чтобы Наташа хотя бы всхлипнула, опустила голову или основательно разрыдалась. Но нет – она сидела напротив неподвижно, как неживая, смотрела в упор и не отводила взгляд.
– Ничего, – прошептал Илья, – ничего, я все сам сделаю, сам. Сегодня.
Он осторожно привлек Наташу к себе, обнял, и почувствовал, что она дрожит – от холода, страха или отчаяния. Ее плечи вздрагивали, но девушка не двигалась, и Илье показалось, что он обнимает восковую куклу.
– Все наладится, все пройдет, – тихо говорил он первые пришедшие в голову глупости, осторожно
