Гражданской войне, которому советская историография отводила ведущую роль как 'полководцу всех времен' (имея в виду и его участие в Великой Отечественной войне).
Сталин выполнял различные поручения ЦК ВКП(б) на различных фронтах и участках войны. Среди них: важные поручения на Петроградском, Южном, Западном и Восточном фронтах. Эти поручения не были первостепенными (как утверждает В. А. Антонов-Овсеенко), но и не столь уж незначительными (как утверждает Р. Медведев (Знамя. 1989. № 1. С. 170)). Как и Троцкий, Сталин не останавливался перед расстрелом даже тех, кто лишь подозревался в связях с контрреволюцией. Самоуправству Сталина не было границ. Он не считался с распоряжениями Реввоенсовета Республики. Был случай, когда Сталин отказался выполнить распоряжение Ленина. Возникает вопрос: почему Сталину так легко сходили с рук жестокость, недисциплинированность, граничившие с преступлением? Думается, что к этому времени Сталин был уже авторитетным руководителем, с которым приходилось серьезно считаться. Не менее важной была и поддержка Ленина. Известно, что в критические моменты внутрипартийной борьбы Сталин всегда был на стороне Ленина, что тот, разумеется, не мог не ценить. Известно, что Троцкий неоднократно требовал отстранения Сталина от военных дел. Но Ленин, часто поддерживавший как Троцкого, так и Сталина, не спешил с решением данного вопроса. Лишь почти в самом конце войны Сталин ушел с военной работы в связи с тем, что ему необходимо было сосредоточиться на работе в Наркомате по делам национальностей.
В целом же деятельность РКП(б) в годы Гражданской войны как 'воюющей партии' показала, какими колоссальными духовными и материальными силами обладает народ, взявший власть в свои руки и вступивший в беспощадную борьбу с эксплуататорскими классами. В этой борьбе партия большевиков сумела найти в основном приемлемые подходы для организации народных масс. Эта борьба показала всему миру, что военная победа над объединенными силами внутренней и внешней контрреволюции стала и крупнейшим политическим поражением международного империализма.
§ 4. Колеблющиеся попутчики большевиков
Наиболее радикальные из приверженцев демократических идеалов крестьянства —
Левые эсеры в декабре 1917 г., заключив правительственный блок с большевиками, получили 7 наркомовских постов. Представители партии работали также в коллегии наркоматов, в местных Советах. Во ВЦИК фракция левых эсеров располагала третью голосов, что соответствовало раскладу партийных сил во Всероссийском Центральном Исполнительном Комитете.
По основным вопросам революции обе партии (большевиков и левых эсеров) проводили согласованную политику, но левые эсеры выступали против Брестского мира, а после его ратификации объявили себя свободными от обязательств соглашения с большевиками и отозвали своих представителей из Совнаркома. В местных Советах, во ВЦИК, в ВЧК, во многих наркоматах они продолжали работать.
Весной—летом 1918 г. противоречия обостряются. Левые эсеры выступали против ленинского плана социалистического строительства, комбедов, продовольственных отрядов. Они не поддерживали борьбу с кулачеством, развитие революции в деревне. Все больше и больше проводили антисоветскую агитацию и пропаганду, обвиняя большевиков в измене идеалам Октября. Теряя поддержку трудящихся, левые эсеры постепенно превращались в выразителей интересов кулачества и городской мелкой буржуазии. С мая 1918 г. левые эсеры приступили к созданию боевых дружин для борьбы с большевистской партией. На основе решений III съезда своей партии (июль 1918 г.) левые эсеры предприняли ряд мер, провоцирующих войну с Германией, а б июля левые эсеры Я. Г. Блюмкин и Н. А. Андреев убили германского посла в Москве В. Мирбаха. В тот лее день начался левоэсеровский мятеж в Москве. Вслед за ним последовали антисоветские выступления левых эсеров на Восточном фронте. Произошли вооруженные столкновения при разоружении боевых дружин левых эсеров в Петрограде, Владимире и других городах.
Мятеж был быстро ликвидирован. Решением V Всероссийского съезда Советов левые эсеры были исключены из состава Советов. В партии левых эсеров произошел раскол. В сентябре 1918 г. из нее вышли Партия народников-коммунистов и Партия революционных коммунистов. Члены этих партий сотрудничали с большевиками, но по-прежнему оставались сторонниками концепции аграрного социализма. Часть же левых эсеров продолжала оставаться на позициях ЦК партии левых эсеров, выступившего против Советов и большевиков. Многие левые эсеры перешли на службу в ряды Красной Армии, вели борьбу в партизанских отрядах против белогвардейцев и интервентов. Оставшиеся же на позициях ЦК партии левых эсеров перешли к активной контрреволюционной деятельности. Они готовили стачки в Петрограде, поднимали волнения среди матросов Балтийского флота, участвовали в крестьянских мятежах против кулачества.
Указания ЦК партии левых эсеров открыто ориентировали рядовых членов партии на подготовку и проведение террористических актов, восстаний в деревнях и частях Красной Армии. Обвиняя большевиков в терроре, в разгроме партии левых эсеров, сами же руководители левых эсеров оправдывали террор, когда это было необходимо для их политической деятельности. Так, М. Спиридонова в своем письме 'Центральному Комитету партии большевиков', написанном в ноябре 1918 г: в Кремле, где она находилась под арестом после подавления мятежа, обвиняла большевиков во всем — от ошибочности и вредности их политики до 'измены принципам социализма и интернационализма'. Вместе с тем в письме она оправдывает тот же «красный» террор, направленный против контрреволюции.
1 сентября 1918 т. в связи с покушением и ранением Ленина газета «Известия» опубликовала резолюцию ЦК партии левых эсеров с призывом к «красному» террору 'против всех империалистов и прихвостней буржуазии'. А через пять дней, 5 сентября 1918 г., Совнарком в ответ на «белый» террор в целях обеспечения тыла страны принял постановление о «красном» терроре.
В этой связи необходимо отметить, что в истории, в том числе истории Гражданской войны, террор — это прежде всего обостренные меры и формы проявления классовой борьбы, которые в годы войны проявились в политических расстрелах и казнях, репрессиях и беззаконии. Это спорная и серьезная, по существу не разработанная в исторической науке проблема. К настоящему времени неизвестна даже цифра жертв как «красного», так и «белого» террора. Одни говорят о десятках и сотнях тысяч погибших, другие — о миллионах. Мы же приведем единичные данные, опубликованные в газете «Известия» 6 февраля 1920 г. членом коллегии ВЧК и ВЦИК М. И. Лацисом. Он указывал, что с весны 1918 г. по декабрь 1919 г. были расстреляны 9641 человек, главным образом за контрреволюционную деятельность. Сюда не входили сведения по Украине и отдельным губерниям.
С точки зрения левых эсеров, партия большевиков была недостаточно радикальна и только левые эсеры продолжали оставаться истинными революционерами. Что касается террора, то и здесь существовали серьезные различия, хотя до конца и неисследованные. Это различия между террором индивидуальным и массовым. М. Спиридонова считала: эсеровский террор — это террор угнетенных, стремящихся к свободе. Большевистский же террор — террор победителей. Антисоветская политика руководителей левых эсеров вызывала резкое недовольство рядовых членов партии. В октябре 1920 г. Советское правительство легализовало левоэсеровское большинство. Меньшинство же продолжало антисоветскую деятельность. Окончательное сближение двух первых советских партий, стоявших у истоков созданного ими Советского государства, — большевиков и левых эсеров, так и не состоялось.
В истории Гражданской войны особое место занимают
