поговорить. А то мы с тобой ищем женщину, а может, искать надо мужчину?
– Видишь ли, – поразмыслив, ответила Даша, – у меня вообще стойкое ощущение, что мы не там ищем. Все неправильно, понимаешь? Совершенно все. Сколько я ни разговариваю со стариками, ничего нового не выясняется.
– Ты выяснила, что у них злой главврач, – напомнила Олеся.
– Да, только к нашей истории он никакого отношения не имеет, – возразил Максим. – Хотя… Слушай, а давай представим: Боровицкий узнает, что тот издевается над пациентами, обещает разоблачить, а Денисов-Борисов его за это убивает. Как тебе такой поворот?
Даша с Олесей остановились и посмотрели на него.
– А рассказы Петра Васильевича тут при чем? – настороженно спросила Даша.
– Вспомни: у той старушки, которую чуть было не убивает женщина по имени Инна, был зять. По сюжету Боровицкого он пишет письмо Инне с требованием не беспокоить ни его, ни жену.
– И ты полагаешь, что тем зятем мог быть Денисов? – задумалась Даша.
– Почему бы нет? Вопрос – как это выяснить. Ладно, пошли домой, уже поздно. Проша, ко мне!
Глава 18
«Нечего ее бояться… Нечего ее бояться…» Такую нехитрую мантру Даша начала твердить на подходе к пансионату. Помогло, но ненадолго: как только она подошла к ограде, ей сразу стало не по себе. Встреча предстояла неприятная…
«Может быть, еще ничего и не получится», – сказала себе Даша.
Но она знала, что с одиннадцати до двенадцати у пациентов пансионата нет никаких процедур. День опять выдался ясный, и, значит, человек, с которым ей нужно было поговорить, скорее всего, сейчас мирно прохаживался по дорожкам или сидел на скамеечке. Оставалось только найти его и выяснить все, что нужно.
У ограды пансионата оказалось неожиданно шумно. Пара охранников стояли около будки навытяжку, а возле них раздраженно прохаживался крепкий бородатый дядька.
– Какого… Я спрашиваю, какого хрена вас не было на месте, Головлев?
– Я Илюху подменял, – пожал плечами парень.
– Здорово! Илюху! А Илюха где был? – с нескрываемым сарказмом осведомился бородатый.
– Семен Вадимыч, вы же сами сказали… – заныл второй охранник.
– Я тебе, дурила, когда это сказал, а? – перебил его бородатый. – Свои-то мозги есть в голове или только чужими живешь? Вы что, сами не понимаете – раз Кораблева выпихнули, значит, подменить его надо по-быстрому, чтобы пост не пустовал. Вот балбесы! – со злостью махнул он рукой и тут заметил Дашу, старавшуюся бочком проскочить мимо.
– А ты что здесь суетишься, а? – неожиданно набросился дядька на нее. – Уже час, как спрашивали про тебя!
– Про меня? – испугалась Даша. – Зачем спрашивали? Кто?
– Да уж, наверное, не затем, чтоб калачами тебя угощать! – рявкнул мужик раздраженно. – Тебе смену пора принимать, а ты вопросы дурные задаешь.
– Мне смену не надо! – постаралась оправдаться Даша. – Я у вас не работаю!
– Так ты не сиделка? – удивился бородатый, приглядываясь к Даше повнимательнее. – А кто такая?
– Я… я к пациентам…
– Семен Вадимыч, она по разрешению Раевой, – негромко подсказал охранник.
– А, блин, и точно! – вспомнил Семен Вадимыч. – Прошу прощения, ошибочка вышла. Проходите, пожалуйста.
Даша поспешно зашла в ворота и побрела по дорожке, а спустя пару минут ее нагнал сердитый Семен Вадимыч.
– Бардак, никто своей головой думать не умеет! – ругался он себе под нос, обгоняя Дашу.
– Простите, а что у вас случилось? – робко спросила она, не надеясь особенно на ответ.
Бородатый приостановился и раздраженно махнул рукой, глядя в сторону корпуса.
– Говорю же – бардак, – повторил он. – Сиделку уволили, кретина Кораблева тоже, а из этих, блин, работнички, как из палки…
В последнюю секунду он вспомнил о Даше и не стал заканчивать фразу.
– А за что уволили-то? – осторожно поинтересовалась Даша.
– За то, что спать нужно было меньше на рабочем месте! – рявкнул бородатый так, что Даша вжала голову в плечи. – А если уж и спать, так поодиночке, а не вместе! Вон, больная из-за них померла, доигрались! Жульетты, блин… Думают, раз старики, так ничего не замечают? Нет, они похлеще нашего все замечают. И хозяйке жалуются. А та что? У той разбор быстрый. Виноваты? Виноваты. Ну так получите полный расчет. И ищи потом новых дураков. Эх!
Семен Вадимыч сплюнул в кусты и быстро пошел к корпусу, продолжая ворчать на ходу. Даша посмотрела ему вслед, подумала и решила идти к пруду. Нужный ей человек должен был быть именно там.
И оказалась права – Виктория Ильинична Окунева прогуливалась около прудика, из которого исчезли рыбки, и всматривалась в темную воду. На подошедшую Дашу она бросила недобрый взгляд, а на приветствие ответила кивком. Но Даша настроилась решительно.
– Виктория Ильинична, вы не согласитесь побеседовать со мной? – спросила она с улыбкой.
– О чем же? – хмыкнула старушка.
– О некоторых фактах вашей биографии, – прямо ответила Даша.
Окунева вскинула голову и окинула Дашу пренебрежительным взглядом. Волосы ее, убранные в гладкий пучок, казались серебристыми под лучами солнца, и Даша опять вспомнила аккуратных фарфоровых кукол. Кукла Балерина.
– Опять собираетесь перетряхивать чужое белье? Как покойный Боровицкий? – скривив губы, поинтересовалась Виктория Ильинична.
– А он разве перетряхивал?
– А как же? Здесь, – Окунева широким жестом повела вокруг себя, – завистники, бездари, ничего не добившиеся в жизни. Вот им и хочется… хотя бы прикоснуться к чужой судьбе, особенно если она неординарна, самобытна… Все это подслушивание, пересказы, мелкая месть… Противно и недостойно, а люди упиваются!
Даша сочувственно покивала.
– Виктория Ильинична, но ведь вы можете исправить ситуацию, – осторожно предложила она. – Не нужно никаких пересказов – расскажите все сами. Я обещаю, что запишу все так, как вы захотите.
Окунева с интересом взглянула на нее.
– А вам-то это зачем понадобилось? Что вы вообще околачиваетесь у нас? Место себе заранее присматриваете?
От последнего вопроса Дашу передернуло, но она постаралась улыбнуться.
– Понимаете, Виктория Ильинична, здесь есть очень интересные люди. Я хочу написать большую статью в журнал. Вот, собственно, поэтому…
– А-а, так вы протеже Боровицкого! – поняла Окунева. – Ну что ж, если вы обещаете не идти по стопам своего учителя, не станете ничего додумывать от себя, то ваша статья может получиться. Подождите здесь, я принесу свою шаль. В моем возрасте нельзя безответственно относиться к своему здоровью.
Окунева легко поднялась со скамейки и пошла по дорожке, а Даша вытащила из сумки блокнот и задумалась. На сколько затянется беседа, было неизвестно, а впереди ждало еще одно дело. И оно было куда важнее биографии Виктории Ильиничны.
Спустя два часа она неторопливо возвращалась по парку, переваривая услышанное. Пожалуй, кое-что начало проясняться. Даше в который раз вспомнились слова Раевой: «Это неправильный мир». Сейчас она начала понимать, что управляющая, пожалуй, права.
Даша шла медленно, в парке было тихо, и, когда справа за кустами хрустнула ветка, она сразу услышала. «Не паниковать! Это просто упала сухая ветка», – приказала она самой себе, но сердце предательски провалилось куда-то к желудку и никак не хотело возвращаться обратно на место. Даша обернулась и за стволами деревьев увидела силуэт.
