его за шею, но кот выскальзывал, и она побоялась разбить фигурку. Тогда Даша взяла его под толстый живот и покрепче прижала к себе. Головоломку она положила в сумку, которая болталась на боку. Буду складывать осенними вечерами, подумала Даша, и в эту секунду ее толкнули…
Толчок был такой силы, что она не удержала равновесие и влетела прямо в витрину очередного магазина, где были выставлены кальяны и большие разноцветные коробки с чаем. Если бы не кот, она врезалась бы в стекло плечом, а так удар пришелся на выставленный локоть. Стекло молниеносно пошло трещинами и словно взорвалось осколками; раздались крики; Даша упала на брусчатку, сверху на нее посыпались осколки. Она зажмурилась, но успела увидеть заворачивающую за угол женщину, по самые глаза закутанную в платок, – единственную, кто не обернулся на крик и звон разбитой витрины.
– Представляешь, они с меня даже денег за стекло не взяли! – оживленно рассказывала она Максиму, уплетая рис, тушенный с помидорами и какими-то ароматными травками.
– Еще бы они попробовали! – отозвался тот, косясь на ее забинтованную руку. – Стекло нужно противоударное ставить, во всем цивилизованном мире так и делается. Ты могла бы им иск предъявить. Ты же не специально там грохнулась, правда?
Даша не собиралась никому ничего предъявлять. И вообще была счастлива, что дешево отделалась, о чем и сообщила Максиму. Ей доставило огромное удовольствие видеть его испуганное лицо, когда ее, бледную, но по-прежнему прижимающую к себе кота, довез до отеля какой-то оказавшийся поблизости турок, вознамерившийся, как Даша поняла позже, ее обольстить. Но, увидев подбегающего к машине Максима, махнул рукой, развернулся и уехал.
– Ты уверена, что тебя специально толкнули? – спросил Максим, доедая ужин.
– Угу, – кивнула она. – Понимаешь, я ту женщину видела еще раньше. Уверена, что ее: не так уж много женщин ходит здесь по улице в платках. И потом, я платок запомнила, чисто по-женски, там какая-то вязь была на темном фоне и несколько морд непонятных – то ли драконы, то ли ящерицы.
Она задумалась. Максим предположил, что ее толкнули случайно, или просто женщина была психически неуравновешенной, но Даше почему-то казалось, что дело вовсе не в том. Она помнила ощущение от взгляда, направленного в спину.
– Даша, а ты уверена, что это была женщина? – внезапно спросил Максим. – Я подумал, что платок и длинное платье – идеальная маскировка для мужика. Может, ты кому-то так сильно насолила?
Даша вспомнила Никиту и задумалась. Она попробовала представить его в женской одежде, и ей удалось, но вот в целом картинка не складывалась.
– Нет, не получается, – покачала она головой. – Та женщина, она шла… как бы тебе объяснить… очень по-женски, у мужчины, по-моему, так не получится. Или он должен быть хорошим актером. В отеле есть актеры?
– Вот только актеров здесь и не хватало. Ладно, хорошо, что все обошлось. Даш, я предлагаю это отпраздновать. Понимаю, – заторопился он, увидев ее лицо, – слово «отпраздновать» не совсем уместно, но в ресторанчик-то местный я могу тебя пригласить, чтобы отметить твое удачное падение? Да и потом, ты же кота купила. А то ты сидишь по вечерам в своем номере, пока все развлекаются, и радости жизни проходят мимо тебя.
– Не проходят, – улыбнулась Даша. – А что за ресторанчик?
– Ну, вот видишь! – рассмеялся Максим. – А ты говоришь, не проходят!
Ресторанчиком оказался небольшой закуток, пристроенный к главному корпусу и увеличенный за счет открытой веранды. Сюда почти не доносился шум от дискотеки, и играла своя музыка – ненавязчивая, не мешающая разговаривать. Они болтали, выпили по два бокала красного вина, правда, слабенького, но Даша все равно слегка опьянела. Голова стала легкой, ей захотелось танцевать.
– Давай потанцуем, – предложила она Максиму. – Музыка такая хорошая…
Из динамиков негромко пел Фрэнк Синатра, а не стандартные веселенькие турецкие напевы, мелькали в ветках огоньки гирлянд, и в ресторанчике было так спокойно, что Даша почувствовала себя весело и легко.
Максим танцевал хорошо, и Даша, которая танцевать почти не умела, ощутила неловкость.
– Слушай, ты так здорово танцуешь… – сказала она смущенно. – А я в последний раз танцевала медленный танец в десятом классе, на выпускном. И мальчику, который со мной вальсировал, оттоптала все ноги.
Она была уверена, что Максим сейчас рассмеется и скажет что-нибудь необидное. Вместо этого он наклонился к ней и поцеловал – поцеловал крепко, прижимая ее к себе с неожиданной силой. От него пахло смолой и морем.
Когда он отпустил ее, Даша перевела дыхание и хотела что-то сказать, но не успела.
– Простите, это ваш номер сорок девять?
Они с Максимом обернулись и увидели официанта, переминающегося с ноги на ногу.
– Мой, – удивилась Даша. – А что?
– Пожалуйста, подойдите на ресепшен, там что-то случилось.
Взволнованная Даша быстро пошла к холлу, Максим расплатился и догнал ее.
– Что произошло? – подошла она к девушке за стойкой.
– Простите, можно ваш ключ от номера?
– А что произошло? – повторила она.
– Понимаете, горничная пыталась зайти в номер, но с ключом возникли какие-то проблемы. Пожалуйста, дайте ваш ключ.
Даша достала из сумочки ключ и вместе с девушкой поднялась на второй этаж. Около номера стояла пожилая горничная, а рядом незнакомый Даше турок. Когда они попытались открыть дверь ее ключом, стало ясно, что дело не в нем.
– Да у вас скважина забита чем-то, – сказал, присмотревшись, Максим. – При чем здесь ключ?
Все наклонились к дырочке, и тогда стало ясно видно, что ключ не вставляется, потому что вязкая серо-белая масса заполнила всю скважину.
– Кто это сделал? – обернулась к Даше девушка, высоко подняв нарисованные брови.
– Понятия не имею… – растерянно отозвалась та, наблюдая, как горничная пытается выковырять содержимое скважины кончиком ключа.
– Надеюсь, вы не думаете, что она сама запихала туда эту гадость? – вмешался Максим.
Судя по лицу девушки-администратора, именно так она и думала, но промолчала. Некоторое время все стояли молча, глядя на замок, пока горничная не бросила разочарованно несколько слов. Молодой турок куда-то ушел и вскоре вернулся с небольшой коробкой инструментов.
Минут пять Даша и Максим ждали, пока он прочистит скважину, а потом решили обосноваться в холле. В ресторан возвращаться не хотелось, настроение у Даши было испорчено. «Что за невезение, – думала она, – почему чей-нибудь паршивый отпрыск выбрал именно мою дверь для своего вандализма, причем именно в этот вечер, пожалуй, самый приятный из всех, что я здесь провела?» Хмель вылетел у нее из головы, и Дашу начало клонить в сон. Пока они сидели в холле, Максим развлекал ее рассказами из своей студенческой жизни, но под конец Даша почти не слушала его, дожидаясь только того момента, когда эта подозревающая ее девушка с нарисованными бровями объявит о том, что номер открыт.
– Я смотрю, тебя совсем сморило, – услышала она неожиданно. Максим всмотрелся в нее и покачал головой. – Приляг-ка ты на диванчик, а я тебя разбужу, когда замок починят.
Даше стало неловко, что Максим заметил ее состояние, но она понимала, что сейчас лучше всего так и поступить. Глаза закрывались, ей постоянно хотелось зевать, пару раз она почти провалилась в сон. «Никогда больше не буду столько местного вина пить», – решила Даша. И тут к ним подошла горничная:
– Все в порядке, можно подниматься в номер.
Максим взял ее под руку и повел наверх. Буквально засыпая на ходу, Даша вошла в комнату, получила ключ от горничной, слабо помахала Максиму рукой и повернула защелку. Надо умыться, сказала она себе, нельзя ложиться с косметикой на лице. С этой здравой мыслью Даша свалилась на кровать и тут же уснула.
Проснулась она оттого, что кто-то колошматил ее по голове. Нужно было встать и прогнать негодяя, но глаза не открывались. «Может, он сам уйдет», – понадеялась Даша и попыталась опять уснуть, но негодяй
