стало ясно, что утащить ее от Гройса будет невозможно – ни уговорами, ни силой.
– Вот оно как… – протянула Валька. – Нашла, значит, себе родственничка! Решила вольной жизнью пожить, так? Школу закончила, в институт не поступила – и гуляй душа! Раз матери нет, значит, все можно?
Пронзительный ее голос уже разносился по подъезду.
– Бросила мать, продала? Нечего, нечего глаза отводить! Продала – за деньги, за свободу, за пьянки- гулянки!
Ирка хотела возразить, потому что дед молчал, только почему-то прислонился к стене, когда она сказала про дедушку, но Валентина не дала ей вставить ни слова:
– Ты хоть знаешь, дура, с кем связалась? Я жалела тебя, молчала! Но теперь-то все скажу. Ты, «дедушка», – издевательски обратилась она к Гройсу, – наверное, внученьке не рассказал о том, за что под следствием ходил. Так расскажи, сделай милость! Пусть знает, с кем живет!
Девушка пожала плечами, но мать не обратила на это внимания.
– Расскажи, расскажи, – настаивала она. – Пусть знает, что ты человека убил!
– Что?! – вырвалось у Ирки.
– Не знала? Как же так? Ай-яй-яй… Не боишься, что он и тебя прирежет ночью?
– А ну хватит! – Гройс шагнул вперед, и Валентина осеклась. Женщина она была храбрая, наглая и не боялась в жизни ни одного мужчины. Но во взгляде старика было что-то такое, что заставило ее замолчать.
– Пойдем, Ириша, – сказал Михаил Степанович.
Валентина посторонилась, и старик неторопливо отпер дверь. Пока он возился с ключами, никто не проронил ни слова. Они вошли, и Гройс закрыл дверь на засов, как делал всегда.
– Что-то мне ужинать хочется, – сказал он, разуваясь. – Давай-ка, дружочек, на кухню.
Ирка поставила на стол тарелку каши и уселась с чашкой чая напротив Михаила Степановича. Тот неторопливо ел, со стариковской методичностью выкладывая на край тарелки кусочки тыквы – Ирка прекрасно варила пшенную кашу с тыквой, и он любил съедать ее в самом конце, оставляя «на вкусненькое».
– Дед, – спросила Ирка, – за что ты его убил?
Старик хмыкнул.
– Почему же сразу «его»? Может, я укокошил жену?
Девушка поразмыслила немного и неуверенно сказала:
– Ты не был женат.
– Причина, – согласился Гройс.
И принялся молча доедать кашу. Ирка сидела, болтала ложкой в чашке, где не было сахара, но вопросов больше не задавала. Старик доел, но вставать из-за стола не торопился.
– Права ты, Ириша, – сказал он наконец. – Мужика я убил. На бабу рука бы не поднялась. Уже больше пятнадцати лет прошло.
Ирка встала, заварила сладкий чай в стакане и поставила перед Гройсом.
– У меня тогда был удачный год, несколько неплохих дел… Я был, если со стороны посмотреть, богатый человек с деньгами. Куда я с ними пошел? Конечно же в катран. Так раньше называли все подпольные казино. Мой катран находился на одной известной квартире. Известной среди знающих людей, обычных-то человечков там и не бывало. Проигрался я, понятное дело, в пух и прах – мне в азартных играх отродясь не везло. Но дело не в этом.
Со мной вместе за одним столом играли двое, и чем больше я на них смотрел, тем больше мне казалось, что игра у них идет не простая. Делали вид, будто только что за столом познакомились, но вот что-то мне в их беседе не нравилось. Показалось, что они друг друга знают куда лучше, чем хотят показать. И повадки у них были непонятные: то ли опытные игроки, косящие под блатных, то ли в самом деле блатные. Я тогда счел за лучшее уйти от греха подальше, нюху доверился. До сих пор не знаю, правильно сделал или нет. Но перед тем как уйти, шепнул пару слов хозяину квартирки – настоящему хозяину, который вел всю игру. Мы с Гришей не приятельствовали, но он меня пару раз выручал, и я не мог уйти просто так, ничего ему не сказав. Ну он и раскатал этих двоих…
– Что значит «раскатал»? – нахмурилась девушка. – Убил?
– Бог с тобой! Нет, зачем убивать? Он отпустил их с выигрышем, затем дождался возвращения и подсадил к ним за стол такого артиста, который десять минут поглядывал на этих приятелей, а затем с точностью до минуты сказал ему, что они делали за столом.
– А зачем артист? Не проще было подключить видеокамеру?
– Запись с камеры должен смотреть специалист, профан ничего не поймет. А Гриша хотел не просто вывести своих гостей на чистую воду, но и выгоду поиметь. Как только стало ясно, что прибыли какие-то игроки залетные, наглые, правил в чужом доме не соблюдающие, так их тут же и
– Обыграли? – понимающе спросила Ирка.
– Не просто обыграли, а раздели догола. Пять человек сидели за столом, из них трое были шулера такого класса, до которого тем двоим еще расти и расти! Гриша решил проучить чужаков и не поскупился. Причем развели их по старинке: двое «подсадных» прикинулись азартными неумехами, которых обыграть – раз плюнуть, а третий – опытным, но не слишком. Ну, та парочка и купилась.
Старик начал мелкими глоточками отпивать остывший чай, погрузившись в задумчивость.
– А что потом? – не выдержала Ирка.
– Они ушли, но спустя несколько дней решили вернуться, чтобы отыграться. Тут уже Гриша их не пустил! Не удержался, дал понять пришлым, что их красиво сделали. Я бы на его месте тоже не удержался, наверное. Эти двое исчезли, будто вода в песок ушла, и полгода о них никто ничего не слышал. А потом – на тебе! – встречаю одного, который помладше, в другом казино – на этот раз самом настоящем. Я его сразу узнал, он меня тоже, но виду оба не подали. Я, как и тогда, проигрался, только теперь уже в рулетку, и решил уходить.
Михаил Степанович вздохнул и признался:
– Ума мне не хватило, да и осторожности тоже. Не подумал, что шулер может такую злобу затаить. Картежники – народ особый, среди них совсем отмороженные попадаются редко. Как он узнал, что это именно я их выдал – ума не приложу! Но как-то узнал…
– Что он сделал?
– Проводил меня до подъезда – и ведь качественно проводил, я ничего не заметил, – а когда я вошел, дверцу придержал, скользнул за мной и давай душить. Крепкий он был, здоровый, вцепился, как питбуль. И убивал он меня, Ириша, деловито, но не без удовольствия.
Старик снова замолчал.
– Как же ты с ним справился? – осторожно спросила девушка.
Гройс невесело усмехнулся:
– Батарея помогла. Перевалил я его через себя, и вошел он головой в железяку. Я только хруст услышал. Пока лежал, приходил в себя, сосед-собачник вывел гулять своего пуделя и наткнулся на нас. Он же и ментов вызвал. Ну а потом все просто – следствие, суд, признали необходимую самооборону. Вот так вот.
– А тот, второй? С которым он играл?
– Второго я больше не видел, и в деле он не фигурировал. Как раз тогда я и начал с палкой ходить – на всякий случай. Имелся у меня один знакомый, и годик мы с ним позанимались. Потом уж я сам… Было время, я себе даже хитрую палочку заказал: пустая, а внутри длинное острие. Кнопку потайную на ручке нажал – оно выдвинулось. Но потом я эту палочку убрал подальше в кладовку, а себе купил простую.
– Почему?
Старик посмотрел на Ирку исподлобья.
– Чем опаснее твое оружие, тем сильнее твой страх, – сказал он. – Объяснять не буду, сама поймешь.
Глава 6
