могут в луюбую секунду появиться со стороны леса.
Ричард отрывается от своего экрана и оглядывается назад. Секунду-две он смотрит на мальчиков, улыбается чему-то своему и возвращается к своей работе. Вейно вспоминает фильм, который он видел на Земле, «Город Ангелов». Мальчики с серьезными, немного уставшими лицами, прильнувшие к экранам мониторов, кажутся ему ангелами-хранителями, держащими свои руки на плечах вверенных им людей.
Наземные группы действовали по старой схеме: солдаты окружали участок работ плотным кольцом, наблюдателей с термооптикой распределяли так, чтобы покрыть как можно больший сектор. Старались располагаться так, чтобы видеть, как минимум, двух соседей справа и слева. Солдаты предпочитали выбирать позиции так, чтобы иметь за спиной дерево – когда прижимаешься спиной к шершавому надежному стволу, появляется уверенность, что сзади на тебя не выпрыгнет враг.
Электрики взялись за дело. Монтеры нацепили на ноги стальные крючья, обхватили деревья толстыми кожаными ремнями.
Дальше просто: вонзаешь крючья поглубже в кору, подтягиваешь выше по стволу ремень, подтягиваешься, снова – крючья, снова – выше ремень. Спину оттягивает тяжелая сумка с инструментами, специальные карманы на груди комбинезона тоже забиты до отказа, сзади на поясе закреплен кабель. Ползешь вверх по дереву, как улитка, медленно и упорно. Бригадир кричит снизу: «Хорош, можно крепить». Достаешь крепежные крюки, вытаскиваешь из ременной подвески на груди молоток. Примеряешься и начинаешь мощными, расчетливыми ударами вгонять крюк в дерево. Тело откинуто назад, на страховочные ремни, мимо лица проносятся вниз хвоинки, сыплется откуда-то сверху древесная труха.
Крюк вбит. Рукой в плотной рабочей перчатке что есть силы дергаешь его из стороны в сторону: не подвел бы. Нет, держит надежно. Осторожно перебрасываешь через голову тяжелый кабель, стараясь не сбросить друзей с соседних деревьев – кабель один, одновременно его поднимают десять человек. Не очень хочется стать причиной срыва работы, поэтому приходится изворачиваться, как акробат в цирке на трапеции.
Ждешь, когда работающие внизу крикнут тебе: «Подтяни слабину»! Это значит, что твои соседи справа туго натянули кабель и ждут, чтобы ты сделал то же самое. Подтягиваешь провисающий участок справа. Сосед на дереве слева утвердительно машет рукой – «все в порядке, не волнуйся». Закрепляешь кабель на крюке, тщательно затягиваешь крепления. Вот и все, вытаскиваешь крючья из дерева, ноги немного дрожат, потому что обычно спускаясь, смотришь вниз, и в первый раз замечаешь, что ты находишься на высоте шести метров. Как бы не упасть.
Спускаешься вниз, соседи твои тоже спускаются. Бригадир бегает от дерева к дереву, проверяя работу – это единственное время, когда ему нужно спешить, чтобы не задерживать общий темп продвижения. Ты смотришь по сторонам и, удивляясь, думаешь, что на время работы наверху забыл о волках. Наверное, это к лучшему.
Бригадир кричит по рации командиру батальона:
– Можно идти!
Слышатся команды, солдаты поднимают оружие, направленное в сторону леса.
– Вперед! – кричит Ричардсон в микрофон рации.
Цепь ощетинившихся винтовочными стволами солдат перемещается вперед, к следующему участку. За цепью следует бригада электриков, они тоже вооружены, даже те, которым пришлось лезть на деревья – винтовки ждали их внизу вместе с «наземной» командой. Так начинается их рабочий день. Так он будет продолжаться до тех пор, пока не наступит время обеда.
На время перерыва кольцо охраны смыкается плотней. Вместе с монтажниками обедает половина солдат. Это самый опасный момент дня, поэтому солдаты едят торопливо, наспех проглатывая куски бутербродов и расходятся, уступив места своим сменщикам.
За десять километров от них бригада Росселини и добровольцы под прикрытием батальона Дюморье занимаются почти тем же, только обед проходит в более нервной обстановке. Солдаты с термооптикой на флангах с регулярностью в две минуты докладывали о приближении трех волков. Взволнованные голоса Фреда и Роджера Томпсонов, докладывающих о том, что группа из трех волков перемещается по кругу в сорока метрах от основной группы, вторили докладам наземных наблюдателей.
Реакция волков на работу людей в лесу раздражала командира: звери, быстро обходящие отряд, держась на большом отдалении, казались ему заботливыми овчарками-пастухами, обегающими подопечное стадо.
Если бы это было на Земле, Жан отправил бы группу, чтобы прочесать лес хотя бы на сто метров вокруг, но здесь он не хотел, да и не имел права рисковать.
После того, как обед закончен, командир приказывает всем растянуться цепью и держать дистанцию в метр. Первые солдаты не успевают еще растянуться на стандартные двадцать метров от остальной группы, когда соглядатаи исчезают.
По радио Томпсон слышит облегченные одновременные вздохи своих сыновей и ему становится как-то по особенному тепло.
– Мистер Дюморье, они уходят на север, с большой скоростью, – раздается в наушниках радиоприемника командира, постоянно настроенного на волну связи с корректировщиками, голос Фреда Томпсона, – через несколько секунд они выйдут из поля обзора.
– Спасибо, Фредди, держи нас в курсе – отвечает Дюморье.
– Обязательно, сэр.
– Держись, па, еще немного осталось, – это уже Роджер не утерпел.
– Спасибо, Роджер Томпсон, но не засоряй эфир, – по голосу Томпсона слышно, как он улыбается.
– Извини, пап.
– Чего ты возникаешь, Родж, мы же на работе?! – слышится раздраженный голос брата.
Все, кто подключен к этой импровизированной радиодискуссии, не в силах сдержать улыбки.
– А чего ТЫ вечно возникаешь, Фредди?! – огрызается Роджер. – Можно подумать, что ты здесь за главного!
