исторгаясь из мощных легких. Эквитей выглядит перед ним едва ли не мальчиком. Но мальчиком с острым клинком.
Позабыв о том, что безоружен, рункур атакует голыми руками. Тяжелый кулак со свистом проносится мимо лица монарха. Второй удар тоже проходит мимо. Варвар летит по инерции, а король разворачивается и бьет мечом. Впрочем, выпад Эквитея не достигает цели. Рункур двигается настолько быстро, что даже мне трудно за ним уследить.
Некоторое время противники кружат друг напротив друга. Симиминиец отобрал от своих людей увесистый лабрис и вертит им над головой. Король выписывает короткие восьмерки, собираясь защищаться.
Разворот, прыжок. Лезвие топора почти черкает по шлему Эквитея. Монарх отклоняется назад, отмахивает клинком. Кутлу-Катл прыгает в сторону и достает короля ударом кулака в плечо. Король неловко падает и прижимает свой меч к земле. Какая неудача!
Признаюсь, я некоторое время правдиво размышлял: а не бросить ли преогарского правителя здесь и, прихватив с собой Харишшу, скрыться. Но передо мной стояла дилемма. Во-первых - совесть. Я не мог предать боевого товарища, сколь не пищала бы моя внутренняя система самосохранения. Во-вторых - задание. Без Эквитея невозможно добраться до Книги Законов и разрешить проблему с магией Творцов. В- третьих - некромантка. Она без сомнения, брось мы короля и звездочета в беде, окончательно запишет меня в ряды распоследних уродов и предателей. Так что выбирать не приходилось.
Сейчас передо мной в грязи валяется неудачно оступившийся монарх. Над ним, спиной ко мне, возвышается симиминиец. И пусть меня лишат всех наград, почестей и званий, пусть назовут трусливым подонком… Но я должен это сделать.
Всего лишь один шаг, и клинок измененного 'Карателя' вырывается из груди Кутлу-Катла. Еще не понимая, что случилось, варвар продолжает победно кричать и замахиваться топором на Эквитея. Затем он опускает глаза и видит окровавленное острие полуторного меча. Они торчит ровненько из солнечного сплетения симиминийца.
Рукоять вибрирует - оружие наполняется энергией. К тому же рункур настолько силен, что я чувствую: заряда хватит на немало небольших сражений. Возобновляется магический потенциал, камень-кнопки наливаются розовым свечением - 'активно'.
Кутлу-Катл падает на колени. Несколько секунд пьяно покачивается и ничком валится в жухлую траву.
А вокруг бурлит возмущенная толпа. Симиминийцы орут, словно стадо недорезанных буйволов. Они поносят меня такими словами и выражениями, что хватило бы на большой толковый словарь изощренного мата этого мира.
– Убил!
– Подло зарезал в спину!
– Смерть подонку.
'Подонок' - самый ласковый из дарованных мне эпитетов.
Я рывком поднимаю Эквитея с земли, хватаю бьющуюся в истерике Харишшу и пинаю Слимауса. Мы образовываем круг, в глупой попытке защититься от разъяренных варваров. Несмотря на два клинка в наших руках да слабые магические умения некромантки, эти нелюди спокойно разорвут нас на куски.
Шевелящееся кольцо из оскаленных рож и поблескивающих лабрисов сжимается. Словно непреодолимая морская волна, они несутся на нас. Взмахиваю 'Карателем', активирую защиту. Но понимаю, что это - конец.
Нам помогает случайность. Где-то со стороны болота доносится странный визг. Будто бы кричит до смерти перепуганная женщина и вместе с нею пищит смертельно раненная свинья. Деревья на краю перелеска разлетаются в щепки, оттуда молнией вылетает бесформенное пятно. Уже во второй раз, как от удара покойного вождя, симиминийцы разбрасываются в стороны. Неожиданная помощь из трясины на какой-то миг показывается в свете костров.
У меня отвисает челюсть. Отчаянно взбрыкивая копытами, по воздуху несется жирная туша Трешки. Под ним, уцепившись неведомо во что, летит какая-то женщина. Подозреваю, что вижу перед собой перекошенное личико самой королевы.
Секунда, и парочка исчезает в темноте. Оттуда еще некоторое время несутся проклятия и свиное хрюканье.
Многие варвары получили существенные повреждения. Кому-то сломали ногу, кому-то руку, а один даже испустил дух ударившись о необъятное пузо Толстяка. Но симиминийцы - суровые воины. Они кое-как поднимаются с земли, подбирают оброненные лабрисы. И угрожающе двигаются на нас.
Минута спасения прошла. Теперь больше ничего не может помочь. Но помощь приходит.
– Внучок, - приглушенный голос из Трясины напоминает о существовании Одноглазого Гуги. - Ты эта, принимай небольшой подарок-то! Но помни: пройдет неделя и один из нас погибнет в бою!
Вопреки моим ожиданиям, из болота не поднимается сотня мертвых рыцарей. К нам не идут на подмогу покойные мечники. Но из-под черной воды показывается скелет королевского коня.
Одним движением лошадка перепрыгивает толпу симиминийцев. Грохочут кости - 'подарок' Одноглазого резко останавливается перед нами.
Я охаю от удивления, поскольку еще не видел подобной картины. Конский хребет удлинился и выгнулся вниз, ребра тоже увеличились и широко разошлись, слегка изогнувшись по диагонали. Скелет лошади напоминает открытый селянский воз - плоское дно и торчащие в стороны бортики. На хребте лежит оглушенный осел, на осле - покойный Проводник. На спине болотного духа отдыхает Прасс.
Не успеваю что-либо сказать, а конь уже занимается нашим спасением. Желтые зубы хватают Эквитея и, будто новорожденного котенка, швыряют поверх оруженосца. Следом летит Слимаус. Последней в эту кучу малу грохается фигуристое тело Харишши.
Брызгает засохшая тина, плещет гнилая вода, льющаяся из пустот в костях. Лошадь бьет копытом и взвивается в прыжке.
– Эй! - кричу изо всех сил. - Меня забыли!
Бросаю 'Каратель' в ножны и бегу за быстро отдаляющимися спутниками. Передо мной мелькают грязные кости лошадиного трупа. Позади яростно ревут варвары и свистят стрелы.
Конь передвигается очень резво. Еще бы - ноги-то у него подлиннее моих. Мне его не догнать, проделай он еще хотя бы один прыжок.
Из последних сил бросаюсь на эту костяную 'повозку' и хватаюсь пальцами за лошадиную ногу. В том месте, где я только что находился, земля ощетинивается стрелами.
Даже не пытаюсь разглядеть, за что держусь. То взлетаю вверх, то с оханьем падаю вниз. Затем меня волокут по земле, ударяюсь головой о камень и теряю сознание.
Маленький клочок цветастой клумбы. Вокруг раскинулись пустынные предгорья. Вдалеке поднимаются несмелые лучи восхода. Серебрятся горные вершины, где-то грохочет снежная лавина. Я лежу на холмике, обросшем полевыми цветами и тонкие лепестки ласкают мою шерстку.
Воздух свеж и божественно пахнет. Неужели я мог забыть, что кроме вонищи, испускаемой Гугиной трясиной, существуют еще какие-нибудь запахи. Чувствую как шелковистые стебельки травинок щекочут мой живот. Потягиваюсь всем телом, с удовольствием нежусь в утренней прохладе. Роса обволакивает меня, купает чистыми прикосновениями, дразнит мой влажный нос возбуждающей свежестью дождя.
Эй, да я вновь превратился в звериную Личину. Вот только не пойму, это сон или явь? В голове шумит, лапы болезненно дрожат. Перед глазами проплывает серая паволока рассвета.
Смотрю на медленно окрашивающуюся светом линию горизонта и пытаюсь вспомнить. Как я здесь оказался? Последняя вспышка сознания - когда меня волокло за лошадиным скелетом. Но там недалеко был лес и болото, довольно много деревьев и очень мало другой растительности.
А здесь - цветы, флегматично колеблющиеся волны изумрудной травы. Свежий воздух и, что самое главное, - ни одного проклятого симиминийца. Как они мне успели надоесть, эти варвары.
Но где же мои спутники? Со мной ведь вместе путешествовал престарелый король Преогара. Был также изменившийся к лучшему Слимаус, Прасс валялся без сознания. И девушка! Красивейшая девушка с лицом, от которого невозможно оторвать взгляд. Тонкая белоснежная шейка, волнистые каскады золотистых волос, маленькие ушки… И глаза! Какие глаза. В них можно смотреть целую вечность. И грудь…
