тому не приближахуся тамо.
Той же не точию свое отделенное место снабдеваше, но и всюду по стенам обхождаше, наставляя и укрепляя воинство, да не отпадают надежды, но на Бога упование да возлагают и не ослабевают в делех своих; и господь Бог, глаголаше, поможет нам. Бе бо муж той, яко писася, искусен ратник - и возлюбиша его вси людие, и прилежно послушаху его.
Турки же по всем местам приступающе стужаху гражданом, не дающе покоя день и нощь, зане, яко речеся, множеству сущу велию турков. || В тридесятый же день по первом приступе, еже имать быти марта в 30 день, паки турки прикативше вся пушки, и пищали, и прочая стеносокрушителная устроения, начаша бити ото всех стран по граду.
Во оных же пушках две пушки зело велики, яко ядро единыя бяше в пояс стояща мужа, другая же в колено. И сию великую пушку поставиша противо стены, юже Зустуней храняше - бяше же стена та низка и ветха.
И яко удариша по стене той, тогда начат колебатися от зелныя силы. И паки второе стрелено бысть: тогда сокрушися и спаде стены тоя сверху саженей на пять. В третие же не успеша стрелити, зане нощь постиже их.
Зустуней же то место нощию зделати повеле; и внутрь града противо того места другую древяну стену учинити и землею насыпати; и тако соделано бысть.
Наутрие же турки паки начаша ‹стреляти› л по тому же месту изо многих пушек. И яко надкрушиша стену, тогда наведше болшую пушку стрелиша, чающе до основания опроврещи ю. Но ядро оно полетело мало выше стены градныя, токмо || седмь зубцов захватило, и ударися в церковную стену, и распадеся на части.
В полу дня паки начаша туюдже пушку уготовляти к стрелянию. Зустуней же наведе свою пушку противу тоя и стреляти повелев. И улучиша ядром во устие тоя великия пушки, и разбиша ю.
Видев же сие, нечестивый Махомет возъярися зело {201} и с яростию многою начат вопити ко всем своим на разоярение града. Воинство же все воскричавше, всеми силами по земли и по морю со всяки‹ми› хитростьми приступиша на взятие града.
Граждане же востекши на стены противляхуся им, биющися крепко. И ис пушек и пищалей стреляюще многих турков побиваху. Ибо вси людие текоша битися, точию священный чин с патриархом осташася во храмех Божиих молитвы совершающе.
Царь же с велможами объезжаше у стен града, укрепляше воинство. И повеле звонити по всему граду. Такожде и Зустуней обтекаше стены градныя, утверждаше и понуждаше воинство.
И яко услышаша людие звон у святых церквей, абие охрабришася вси и бияхуся с турки крепко зело. || И яко же предписахом, кий язык изрещи может обоих дерзновения?
Сам же Махомет зело прилежаще брани, овех воздаянми и честьми, иных же страхом понуждающи. И сице укрепляеми, турки неослабно прилежаху брани, стреляху из тмочисленных пушек и пищалей, и приближившися ко граду на стены восхождаху, и врата градныя плещи своими усиловаша сокрушити.
Греки же мужественно отпор творяху турком. И бяше от обоих стран различными образы и многообразными смертми множество побиенных. Падаху убо турки - такожде и со стен греки - яко снопие мнози, и кровь течаше аки река многа, и наполнишася рвы трупия человеческаго, яко по них ходити и яко по степенем воступати и битися турком. Бяху бо им мертвии мост и лествицы ко граду.
Такожде и потоки и бреги окрест града наполнишася трупов человеческих. Такожде и затоке Галатстей с кровию смешатися, тако престрашна бяше брань. И аще не бы нощь постигла и окончала брань ту, то бы конечная была пагуба граду, || понеже граждане вси зело утрудишася и изнемогши яко мертвы падаху.
И тако нощи наставшей отступиша турки во станы своя. Граждане же возлегоша комуждо идеже прилучися. И тоя нощи ничтоже бяше слышати, точию вопль и стенание людей избиенных, иже еще живи быша.
Наутрие же повеле царь избиенных своих собрати и погребсти, раненых же врачем отдати. И собрано бысть мертвых греков, и немец, и армен, и прочих пришелцов 5700 мужей. Зустуней же с прочими велможи поидоша по стенам града, смотряюще трупия неверных, {202} и сметивше сказаша царю и патриарху, яко 35 000 тогда турков убито.
Обаче царь зело рыданми плакаше, видящи падение своих, а помощи ниоткуду надеяшеся, к тому неотступное видев дело нечестивых. Но обаче патриарх и велможи утешаху царя. И вси шедше в великую церковь со всеми благородными всю нощь пояху, молящеся Богу.
Безбожный же Махомет не восхоте взимати трупия избиенных своих, но из пушек хотяше их во град метати, да тамо согниют и усмрадят жителей градских. Но возвещено ему бысть пространство || града, и яко таковая не сотворят жителем зла, абие посла многие полки, иже собраша и пожгоша мертвых.
По том в девятый день, иже имать быти апреля в 8 день, паки скверный Махомет повеле всему воинству приступати ко граду и брань творити по вся дни; и пушку великую крепчае пределати повеле.
Сия же видев Зустуней, собрався с патриархом и велможи, приидоша к царю и начаша увещевати его глаголюще: «Видим, господине царю, яко безверный Махомет не ослабевает в деле своем, но паче готовится ко множайшим бранем. Мы же что сотворим, ниоткуду помощи имуще или чающе? Сего ради подобает тебе изыти из града на подобное место. И егда сия услышат братия твоя и окрестнии народи, то приидут к тебе на помощь. Еже услышав нечестивый сей, устрашився отступит от града». К тому ж и ина многа изрекоша к нему, и карабли и катарги Зустунеевы даяху ему.
Царь же весь слезами разливашеся на мног час умолча, потом рече: «Благодарю совет ваш, понеже на ползу мне сия и могут тако быти. Но како аз сия сотворити имам и оставити || священство церквей Божиих, и м царством м, и народ весь в толицей беде сущих? Что же мне и вселенная речет? Ни, господие мои, не сотворю сего, но умру зде с вами!»
Патриарх же и велможи прекратиша беседу и плач, да в народе не уведано будет. И тако послаша помощи ради во Амморию и в прочии островы.
Брань же зело належаше на град, противно же и граждане творяху, день и нощь биющися. Инии же в нощех излазяху во рвы, и прокапываху стены рвов от поля, и подкопы устрояху во многих местех, поставляюще в них многи сосуды с порохом. На стенах же уготоваша сосуды с серою, и смолою, и поскони с порохом. И тако двадесять пять дней бишася непрестанно. {203}
По прошествии же толиких дней, иже имать быти маиа в 3 день, паки повеле безбожный привлещи оную великую пушку, иже бяше утвержена многими обручми железными. И яко стрелиша из нее, абие разсйдеся на многия части. Он же безверник зело возъярися, мнящися поруган быти.
И воскричав вскоре повеле всеми силами от всех стран туры покатити, бяху бо велики соделаны. Такожде и древеса многия понесоша. И сташа по всему рву градному, || хотящи турами, и древесы, и землею наполнити рвы, и привлещи и приближити множайшия пушки ко граду, и стены во многих местех подкапывати и на землю низвергнути; и якотако приидоша множество турков рва засыпати.
Тогда граждане тайно шедше зажгоша порохи в сокровенных местех. И внезапу возгреме аки гром зелный, и подъяся земля на высоту с турами, и древесы, и с народом яко буря силная, даже до облак, и бе страшно слышати трескоту, и сражение турков, и вопль и стонание их, яко обоим бежати от мест тех: граждане убо со стен, а турки от града далече. И падаху с высоты людие и древеса, овии во град, овии во станы турков и во рвы, иже наполнишася трупия их70.
И яко взыдоша граждане на стены, видеша множество турков во рвах лежащых, абие зажигаху устроенныя козни со смолою, и порохом, и серою и метаху на них. И тако мнози сожжени быша, и таковым промыслом в той день избавися град.
Нечестивый же Махомет со множеством избранных своих издалече стояв, смотряше таковая человеческия поги||бели, и во страсе и недоумении быв, недоумевашеся что творити. Такожде и в воинстве его мног страх бысть. И тако отступиша оставльшии от града.
Греки же изшедши из града побиваху турков, еликих живых во рвех обретаху, и собрав велия громады пожгоша с оставшими трупы. Царь же Константин, и патриарх, и велможи, и весь народ возрадовашася сицевому, ходящи по церквам молебная благодарения приношаху.
Злочестивый же Махомет многи дни советовав, умысли отступити от града, зане и морский путь уже
