Сотрудница конторы по имени Саваки тоже ведь обронила: «Так это та девушка, у которой были неровные зубы?»
Значит, это была запоминающаяся отличительная черта Сёко Сэкинэ. Ведь в памяти осталось именно это, а не редкое чтение иероглифа в имени Сёко.
Но когда Курисака описывал Сёко, он ни слова не сказал о её зубах. Неужели он просто забыл упомянуть об этом?
На фотографии с послужного списка Сёко улыбается, но губы её сжаты. Ровные ли у неё зубы, трудно сказать. Если бы она смеялась во весь рот, то, наверное, было бы видно, что у неё торчат два верхних неровных зуба.
А может, она исправила себе зубы до встречи с Курисакой? Она вполне могла воспользоваться для этого деньгами, полученными после смерти матери.
И всё же…
Да нет! Что за чушь!
В голове Хоммы замелькали такие дурацкие мысли, что он сам себе удивлялся. Ерунда какая-то! Это ведь даже не настоящее расследование, просто родственник попросил помочь разобраться…
— Что-то не так? — спросил адвокат Мидзогути слегка раздражённым тоном.
Хомме захотелось хлопнуть себя по лбу. Всего лишь два месяца, как он в отставке, а уже спятил!
Что обязательно делают при любом расследовании, когда нужно собрать информацию о человеке?
Расспрашиваешь, расспрашиваешь, а потом выясняется, что это вовсе не тот человек. Чтобы не допустить такой идиотской оплошности, расследование всегда начинают с опознания личности.
Тут вышла пустяковая заминочка — пара неровных зубов. Ну и что из этого? Может, Курисака просто забыл об этом сказать?
И всё же, какой бы идиотской ни была заминка, если она не даёт тебе покоя, нужно всё проверить. Из-за этой привычки, из-за того, что она укоренилась и стала инстинктом, Хомма про себя упрекнул Курисаку за неосмотрительность, когда тот вчера не захватил с собой фотографии невесты. В фирме «Имаи» Хомма попросил отпечатать ему несколько копий послужного списка Сёко Сэкинэ: ему нужна была фотография девушки, её лицо.
— Извините, есть ещё кое-что. — Хомма передал Мидзогути послужной список. — Женщина на этой фотографии — Сёко Сэкинэ, так ведь?
Адвокат посмотрел на фото. Он смотрел так долго, что Хомма успел про себя сосчитать до десяти и понял, что этот пристальный взгляд означает: его дурные предчувствия сбылись.
Неужели…
За короткое время как будто бы другим человеком стала.
— Нет.
Мидзогути медленно покачал головой и сунул в руки Хомме послужной список так, словно этот листок прямо на глазах вдруг превратился во что-то грязное и отвратительное.
— Эта женщина — не та Сёко Сэкинэ, которую знал я. Эту я даже не видел никогда. Я не знаю, кто она такая, но это не Сэкинэ-сан. Это другая женщина. Вы говорили о совершенно другом человеке.
6
От станции «Хонан», что на линии метро Маруноути, до дома пешком идти пятнадцать минут. Дом выстроен, как это сейчас принято, с минимальными затратами. Фасад здания облицован пластиком «под дерево», словно дом бревенчатый, его украшают окошки с симпатичными выпуклыми наличниками. Здесь жила бывшая невеста Курисаки. Угловая квартира под номером 103 на первом этаже выходит окнами на юг и на восток. Сразу напротив окон Сёко велосипедная стоянка для жильцов дома.
Было уже больше восьми часов вечера. Хомма вышел из машины прямо перед домом Сёко, а Курисака поехал искать в окрестностях место, где бы припарковаться, и только после этого присоединился к Хомме.
Они заранее договорились, что, когда поедут обследовать жилище Сёко, Курисака сперва заедет за Хоммой в Мидзумото. Но то, что всю дорогу Хомма молчал и не собирался, похоже, докладывать о ходе расследования, парня явно задевало: машину он вёл очень неосторожно.
— Вообще-то, сегодня у меня оставалось ещё много недоделанной работы, а я всё бросил и освободился в шесть. Вы могли бы что-нибудь и рассказать! — ворчал он, а сам в это время шарил в заднем кармане брюк, искал ключи.
— Разве ты настолько бездарен, чтобы испортить свою репутацию, разок не оставшись на работе сверх положенного времени? — съязвил Хомма, который стоял в вестибюле, привалившись к колонне. — Что, ключи найти не можешь?
Курисака говорил, что Сёко дала ему запасные ключи от своей квартиры примерно полгода тому назад. Он хранил эти ключи в кошельке. Якобы если держать их вместе с ключами от собственной квартиры, то мать обязательно заметит и будет надоедать с нотациями.
— Нашёл. — Всё ещё надутый, Курисака достал-таки ключи. Открывая дверь, он нарочно гремел ключами, хотя в этом не было никакой необходимости. — Вы меня сегодня совсем перепугали. Позвонили на работу, условия всякие стали ставить! По-моему, я вправе получить хоть какие-то объяснения!
Хомма не реагировал. Он зашёл в квартиру первым:
— Где тут свет включается?
Курисака щёлкнул выключателем, и над головой Хоммы зажглась лампочка. Они сняли обувь и оказались в коротеньком коридорчике.
Выйдя из конторы Мидзогути, Хомма первым делом позвонил Курисаке на работу и заявил, что у него к родственнику срочное дело, и поэтому он требует, чтобы того разыскали. Звонил Хомма из кафе. Как только Курисака перезвонил ему, Хомма сразу перешёл к делу:
— Ты знаешь, по какому адресу прописана Сёко Сэкинэ?
Поначалу юноша растерялся, потом ответил вопросом на вопрос:
— Ну а это-то вам к чему?
— Так ты знаешь или нет?
— Я… Я знаю. В квартале Хонан. Она уже давно тут живёт.
— Точно?
— Разумеется! Когда были выборы, ей прислали повестку. Ведь такие повестки для избирателей присылают только тем, чья прописка официально зарегистрирована.
Курисака говорил правду.
Итак, она не таясь участвовала в выборах в качестве Сёко Сэкинэ.
Как чернила медленно, но верно впитываются в бумагу так дурные предчувствия постепенно пронизывали Хомму.
— Тогда я бы хотел, чтобы ты принёс мне копию её свидетельства о регистрации по месту жительства. Думаю у тебя найдётся свободная минутка, пока ты будешь обходить своих клиентов?
— Но зачем вам это?
— Причину я пока не могу тебе открыть. Скажешь, что ты её жених и что Сёко сама тебя попросила. Думаю, в муниципалитете тебе не откажут. Не забудь захватить с собой какое-нибудь удостоверение личности. Если не получится, ничего не поделаешь, но ты уж постарайся.
— Ну хорошо… Я попробую.
