всего, это было сделано для того, чтобы оградить жильцов от посторонних глаз, но в результате в комнату совсем не поступал свет.
— Интересно, как же она стирала?
На лоджии не было ни верёвки, ни прищепок.
— Она ходила в прачечную, — ответил Курисака, — в этой квартире негде поставить стиральную машину, да и сушить бельё тоже негде. Квартира на первом этаже, так что Сёко вообще не хотела сушить нижнее бельё на улице.
Вернувшись в комнату, Хомма присел на стул и ещё раз осмотрелся вокруг. И мебель, и занавески были вовсе не первого сорта, только комодик довольно-таки дорогой, скорее всего из древесины лиственницы. Пользоваться им Сёко предполагала долго, поэтому, наверное, и решилась приобрести добротную вещь.
— Ты знаешь, сколько она платила за эту квартиру?
Курисака, который рассматривал незаконченный свитер (перед с горловиной были уже довязаны), приложив его к себе, задумчиво посмотрел на Хомму. Пришлось его переспросить.
— Ах, вы об этом… Кажется, чуть больше шестидесяти тысяч иен.
— Что ж, дёшево.
Конечно, здесь тесно, темно, и вообще, трудно назвать это строение домом, но всё же это центр города, да и постройка относительно новая.
— Хозяин построил этот дом, чтобы избежать налогов на наследство, специально старался, чтобы прибыль была небольшая. Сёко однажды похвасталась, что у неё талант находить такие вот дешёвые квартиры. — Курисака подозрительно посмотрел на Хомму. — А к чему вы клоните?
Но внимание Хоммы в этот момент привлёк уже упомянутый комодик. Сперва он этого не заметил, но, приглядевшись, увидел рядом с ручкой дверцы то ли брак, то ли какое-то пятно. Наверное, из-за этого комод был когда-то уценён.
Хозяйка комнаты явно обладала некоей тягой к «разумным» покупкам.
— Можешь сказать, какие вещи она забрала с собой?
Курисака, сидя на кровати, медленно повернул голову в сторону шкафа:
— Исчезла кое-какая одежда, потом нет её сумки-саквояжа, с которым она всегда путешествовала, нет сберкнижки и печати.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Ценные вещи Сёко хранила в коробке из-под печенья, она спрятана под кроватью.
Парень встал с кровати, протянул руку и вытащил квадратную коробку, двадцать на двадцать сантиметров. Коробка была из дорогой кондитерской на Гиндзе.
Открыв крышку, Хомма увидел, что коробка была почти пустая. «Почти», потому что по дну перекатывалась дешёвенькая печать. Это была личная печать с фамилией Сэкинэ.
«И тут фамилию Сэкинэ выбросили», — подумал Хомма.
— Я хочу, чтобы ты нашёл мне три вещи.
— Какие именно?
— Во-первых, её фотоальбом.
— На полке стоит.
— Хорошо, потом её школьный выпускной альбом.
— А это-то зачем? — Курисака даже заморгал.
— Она его тебе никогда не показывала?
Парень вдруг так смутился, словно ему указали на то, что у него грязь на кончике носа.
— Так не показывала?
Курисака медленно покачал головой:
— Нет, Сёко говорила, что о своей родине ей даже вспоминать не хочется. Наверное, потому она и не показывала мне свой школьный альбом.
— У всех обычно есть выпускные альбомы… Может быть, она снимала отдельный контейнер для хранения вещей[3] и держала его там?
— Нет, конечно! Зачем ей это? Она жила одна, и вещей у неё было немного. Вы же заходили в фирму Имаи? Сёко жила только на зарплату, которую там получала. Она не могла швырять деньги на ветер.
— Ну ладно, ладно. Короче говоря, ищи выпускной альбом или что-нибудь в этом роде.
— А третье?
Видно было, что Курисака нервничает. Как человек, который ходит с закрытыми глазами, он шарил руками по стенам комнаты. Он как будто был настороже, не зная, чего Хомма от него хочет и куда поведёт его дальше.
— Когда она разорилась, она должна была получить множество всяких документов от адвоката Мидзогути, а после и из суда. Поищи, не осталось ли каких-нибудь бумаг.
Курисака, видно, хотел возразить, кончики его губ дрогнули, но он всё-таки приступил к делу, так ничего и не сказав.
Около получаса они с Хоммой молча работали. Комната маленькая, и, соответственно, мест, куда можно было что-то спрятать, оказалось не много.
Сёко явно была аккуратной девушкой. В шкафу у неё всё было разложено по полочкам. Как Курисака и говорил, Сёко захватила с собой часть одежды, и из-за этого в шкафу образовалось пустое пространство.
В результате поисков обнаружился только тот фотоальбом, о котором Курисака и так знал. Ещё Хомма наткнулся на маленький флакончик с духами, спрятанный на книжной полке. Он открыл крышку, и в нос ударил резкий аромат. Если бы Сёко явилась на работу, надушённая этими духами, директор и Миттян очень удивились бы.
— Это её духи? — спросил Хомма и показал флакончик.
— Нет, она такими резкими не пользовалась. У Сёко духи были более нежные. Она всегда носила в сумочке маленький пузырёк, — нахмурился Курисака.
Хомма поставил духи на место и осмотрел книги на полке. Среди них было много изданий карманного формата. Большей частью это были повести, написанные писательницами-женщинами. И в самом деле среди таких книг духам самое место. Студентки тоже часто кладут туалетное мыло в ящик, где хранят нижнее бельё.
В комнате было чисто и уютно. Если бы какая-нибудь женщина захотела здесь поселиться, то эту квартиру ей можно было бы сдать прямо с мебелью.
Никаких «запахов» от предыдущего жильца в помещении не осталось.
«Сёко всё-таки в самом деле исчезла», — уже в который раз подумал Хомма. Она напомнила ему паучиху, которая, перед тем как перебраться в новое жилище, разрывает свои тенёта, уничтожая таким образом все следы своего пребывания. Неприятная ассоциация.
— Ну, нам, пожалуй, пора, — сказал Хомма. — Можно мне взять её фотоальбом? Как только он мне станет не нужен, я верну его.
— А зачем он вам?
— Мне что, обязательно нужно отчитываться перед тобой о том, что и для чего я буду использовать?
Избегая взгляда Хоммы, Курисака прижал к груди альбом:
— Вообще-то, это альбом моей невесты, не забывайте об этом.
— Альбом твоей исчезнувшей невесты. А я пытаюсь выяснить, где она.
Парень раздражённо вздохнул, но всё же передал фотоальбом Хомме.
— Да, кстати. Директор Имаи мне всё рассказал. Выходит, что кольцо, которое ты ей подарил, она прихватила с собой.
Курисака неохотно кивнул. Когда они выходили из комнаты, он всё-таки не выдержал и спросил:
— Хомма-сан, почему вы не называете Сёко по имени всё «она» да «она»…
— Разве?
— Для чего мы вообще пришли сюда?
Хомма ему не ответил. Молча закрыл за собой дверь Вопрос так и повис в этой тёмной комнате, и
