покончить с этим кошмаром? Жертвы накладывают на себя руки, иногда даже целыми семьями, или пускаются в бега, попадая в сети преступного мира и увлекая на дно других, что лишь умножает число трагедий…
— Вы хотите сказать, что эту структуру следует преобразовать? — спросил Хомма.
— Да. Нужно упразднить несообразно высокие ссудные проценты. Ведь в большинстве компаний они доходят до двадцати пяти и даже тридцати процентов в год. Это как раз попадает в зазор между законом об ограничении процента за ссуду и пересмотренным актом о капиталовложениях, в ту самую «серую» зону, про которую обычно говорят: «Плохо, конечно, но в каждом отдельном случае придраться трудно». А вот каждому отдельному должнику от этого большая беда. Вот, посмотрите…
Мидзогути опять принялся чертить пальцем кривые прямо на столе. Линия пошла под углом двадцать градусов, затем плавно стала возрастать, и в конце концов угол увеличился до сорока пяти градусов.
— Человек берёт наличные по кредитной карте, потом у него возникают проблемы с выплатой долгов и он идёт в ссудную кассу — вот типичная ситуация, и если сумма кредита составляла два миллиона иен, то при тридцати процентах годовых через семь лет нарастёт шестнадцать миллионов. Вот он, этот взлёт! — Адвокат ещё раз провёл пальцем воображаемую кривую. — Среди моих клиентов был один мужчина — ему было уже за тридцать, — так вот, из его двенадцатимиллионного долга девять миллионов составляли проценты. Сахарную вату знаете? Вечерами на улице торгуют с лотка… Сладкая масса наматывается на палочку и пухнет, пухнет… О том, что проценты таят в себе такую опасность, люди обычно не догадываются, когда берут взаймы. Ведь автоматы молчат, когда в них вставляешь кредитку, и ничего не говорят про проценты. — Мидзогути скривил губы в подобии улыбки. — То-то и оно. И в связи с этим упомяну ещё о третьем обстоятельстве — это потребительская культура, распространение необходимой информации. Я ведь говорил уже, что многие вначале думают, будто бы не так и накладно брать наличные в кредит.
— Да-да, вы ещё просили это хорошенько запомнить.
— Вот именно. Поначалу проценты не очень ощутимы. Они напоминают мне «привидение на закорках» — то, которое чем дальше несёшь, тем тяжелее. Кроме того, магической силой обладает само выражение «снять наличные по кредитке». Пойти в ссудную кассу — нехорошо, особенно молодому человеку. А «снять наличные» — это даже респектабельно. К тому же людям кажется — я подчёркиваю, только кажется, — что проценты по кредитке ниже, чем в ссудных кассах. Хотя это величайшее заблуждение. Если подсчитать годовой процент за ссуду по кредитке, то мы получим двадцать пять — тридцать пять процентов, совершенно то же, что и в ссудных кассах. Но если этого не знать, то запросто можно впасть в заблуждение, что снимать наличные по кредитке — совершенно безопасно. Это первый шаг к беде.
Стоявший на столе перед адвокатом стакан снова был пуст.
— Особенно часто попадается в эту ловушку молодёжь. Ведь кредитные фирмы делают всё, чтобы привлечь новичков, и активно осваивают новые возрастные ниши. Бизнес на то и бизнес, все ведут себя одинаково: клиенту говорят лишь приятные вещи. Ему остаётся только самому быть умнее. Но в действительности, Хомма-сан, тут как раз и есть слабое место. Хотя уже двадцать лет прошло, как банки начали оформлять кредитки студентам, разве в каком-нибудь университете, колледже или средней школе молодёжь учат правильно пользоваться карточками, чтобы жить в обществе, построенном на кредите? Вот что нужно делать немедленно! Ведь даже в обычных муниципальных колледжах перед выпускным вечером девочек собирают и учат делать макияж — раз уж такое внимание к моде, пусть бы заодно прочли им лекцию о кредитных картах, прежде чем выпустить в жизнь. — Мидзогути в негодовании даже стукнул по столу. — Я не сторонник того, чтобы во всех бедах винить власти, но ужасно злит, что решение этой проблемы зависит от соответствующих инстанций и административных мер. А где у нас сегодня тот орган, который контролировал бы в целом всю сферу кредитования потребителей?
— Стало быть, нет его?
Розничный кредит проходит по ведомству Министерства торговли, а денежные ссуды — это Министерство финансов. Администрация, которая должна пристально следить за отраслью, чей капитал сопоставим с бюджетом страны, рассредоточена на два министерства, и обычно их представители с трудом находят общий язык. Поэтому они не способны быстро принять меры, когда это необходимо. А ведь на самом деле любой банк, который кредитует покупки, даёт своим клиентам и денежные ссуды, карточка-то одна. Так-то вот. — Адвокат выпрямился и расправил плечи.
Хомма заметил, что хозяин ресторана, который украдкой поглядывал на них из-за стойки, усмехнулся. Он, наверное, уже привык к подобным сценам.
— Вы хотите знать, что за женщина была Сёко Сэкинэ. Хотите расследовать это дело. Я намерен поделиться с вами всем, что знаю сам. Потому и говорил так долго. Считайте, что это было лишь длинное предисловие.
— Предисловие о том, как работает структура кредитования налогоплательщиков?
— Да. Ну а теперь вы, вероятно, рассуждаете следующим образом. Безусловно, в сфере кредитования есть много проблем — это ясно. Тут и структурные проблемы, и высокие проценты, и административные недоработки, и нехватка информации. Всё понятно. Но разве не является личной проблемой каждого должника то, что он берёт ссуды, которых ему никогда не вернуть, а потом не знает, что с этим делать. Наверняка что-то не так с этим человеком, раз он не может смотреть на мир реально, — вот и оказался на дне. Самое яркое доказательство — то, что далеко не все японцы становятся банкротами. Действительно, ведь ни с вами, ни со мной этого не случилось. Люди серьёзные, ответственные — вне опасности. И вот вы уже думаете: «Если увяз в долгах — сам виноват, есть, значит, какая-то слабинка в человеке». Я угадал ваши мысли?
Выстрел угодил в яблочко. Смутившись, Хомма отвёл взгляд — посмотрел в сторону хозяина ресторана: тот улыбался во весь рот.
— Так я угадал?
— Угадали.
Прокашлявшись. Мидзогути вдруг спросил:
— Хомма-сан, вы машину водите?
— Что?
— Ну, машину — водите? Права у вас есть?
— Права есть, — кивнул Хомма, — но машину не вожу.
— Это из-за вашей работы? За рулём сидеть времени нет?
— Нет.
Хомме всегда трудно было говорить об этом, потому что не хотелось ставить в неловкое положение собеседника. Но тут он решил сказать всё как есть:
— По правде говоря, три года назад моя жена попала в аварию. Был дождь, со встречной полосы вылетел грузовик, удар был очень сильный.
Адвокат широко распахнул глаза:
— И что?..
— Жена погибла. Говорят, что мгновенно. После этого я не сажусь за руль. У меня и машины-то нет, слишком тяжёлые воспоминания. Права возобновляю, когда подходит срок…
Мидзогути как-то сразу стих. Словно ученик начальной школы, он растерянно опустил голову:
— Я не знал, простите, пожалуйста, за такой вопрос.
— Ничего, вам вовсе не нужно извиняться, — сказал Хомма, отметив, что адвокат не только серьёзный, но и искренний человек.
— А про машину вы почему спросили?
— Я задал бестактный вопрос, но именно вы, пожалуй, поймёте меня, как никто.
— Что вы имеете в виду?
— Ваша жена была внимательна за рулём?
— Да. Она часто возила нашего ребёнка, поэтому была, можно даже сказать, излишне осторожна.
— А тот водитель грузовика?
— Сказали, что он заснул за рулём. Оттого что перерабатывал… Честно говоря, я едва сдерживался, когда всё это выслушивал: у них не хватало водителей, и он не спал двое суток — проехал через всю страну
