операции. А возвращение совершенно другого транспортера со свежими силами было элементарной предосторожностью во избежание двойного присутствия. Любой командир экспедиции понимал, что потеря дорогостоящей машины времени неизбежно повлечет жестокие кары со стороны Грегора Малика.
Ганнибал Форчун был полностью в курсе того, что он создает себе много проблем, решив вступить в схватку с этим непредвиденным противником. У него был еще один вариант действий, чтобы избегнуть угрозы своему существованию, которая возникнет, как только он вернется во вчера. Это — не возвращаться туда, а отправиться на ТЕРРУ и передать дело другому спецагенту. Он рассмотрел эту идею и отверг ее. В течение более чем шестидесяти лет он делил все опасности со своим симбионтом, и он не вернется из дела без Уэбли. Он чувствовал свою ответственность за жизнь партнера и Луизы Литтл. Оставлять их даже ненадолго против пятерых имперцев было опасно. И пока был шанс завершить операцию в течение отведенных на это двенадцати часов, не окончить начатое — значит изменить своим собственным принципам. Но если это дело займет более полусуток, само время станет его палачом.
На реке показался флот беженцев — пять лодок; в каждой находилось по пятьдесят человек, отправившихся в неизвестность на поиски новой земли обетованной. Были ли они трусами, оставившими родной город на поругание варваров, или отважными искателями приключений, ищущими новой земли для продолжения своего рода — как знать? Все зависело от того, что случится в ближайшее время. Если они погибнут, некому будет назвать их дезертирами; если они победят, то они будут прославлены потомками как пионеры. В очередной раз в руках Форчуна была судьба человечества.
Он поднял машину в воздух и, оставаясь по-прежнему невидимым, приблизился к этим пяти лодкам. Присутствия имперцев пока не чувствовалось. Да он и был уверен, что прибудет раньше чем скиммер; путь в сто пятьдесят миль вниз по реке был ничем по сравнению с расстоянием от околоземной орбиты. Большинство беженцев и половина гребцов спали, некоторые тихо беседовали. Весла равномерно погружались в воду, а один из рулевых что-то тихо напевал.
Форчун, медленно двигаясь по воздуху вровень с лодками, выдвинул мощную лазерную пушку в боевую позицию. Пока он находился в невидимом положении, эта пушка была бесполезна. Но войти в реальность было делом нескольких секунд. А темпоральная ниша, где он находился, была идеальным местом для засады. К счастью, и те, кого он охранял, также не замечали его присутствия. Когда покажется скиммер, задачей Форчуна было быстро материализоваться, стать видимым на некоторое время и сжечь скиммер.
Это казалось даже слишком просто. Азартный воин, давно ставший частью натуры Форчуна, был недоволен слишком большой форой, данной ему обстоятельствами. Он любил риск хорошей битвы. Беда людей его сорта состояла в том, что, несмотря на суровую дисциплину ТЕРРЫ и строгие правила темпоральных путешествий и сражений, они всегда стремились превратить в опасную игру то, что превращать не следовало. Война «нажатием кнопки» не давала воину приятного напряжения мышц и нервов. И Форчун жаждал открытой и контактной схватки. При этом он никогда не находил ничего приятного в убийстве противника, даже когда знал, что этот противник сам убьет его без малейшего колебания. Даже когда — как сейчас — убийство противника спасало две с половиной сотни людских жизней. Воин, сидящий в нем, хотел справедливого боя, даже несмотря на то, что слишком много было поставлено на карту.
Форчун стряхнул с себя все эти сомнения и осмотрел чистое, безоблачное небо, хотя и так знал, что датчики корабля предупредят его о приближающемся скиммере до того, как заметит глаз. Он успокоил свое тщеславие мыслью о том, что враги превосходят его в численности, и что у кого-нибудь из трех незнакомых имперских солдат палец на гашетке может сработать быстрее, чем у него. Но на его стороне было преимущество — у врагов не было никакой возможности узнать, что он будет здесь. Разве что они угадают и устроят шквал огня такой, что Форчун не успеет даже прицелиться. Правда, он знал, что командир запретил экипажу скиммера использовать лазер. Так что в любом случае схватки лицом к лицу не получится.
Пронзительный сигнал прибора обнаружения сообщил Форчуну, что имперцы приближаются. Он определил их координаты, затем сам увидел скиммер. Вражеский аппарат быстро шел сюда со стороны устья реки. Форчун тщательно прицелился, расположив визир точно по центру блестящей капли скиммера. Потом вынырнул из темпоральной ниши и нажал красную кнопку. Имперский корабль превратился во вспышку света, которая ослепила тех хараппцев, которые успели ее заметить, и рассыпался на мелкие яркие брызги. Форчун убрал свой аппарат из настоящего и спрятал лазерную пушку. Вся операция заняла три целых и одну пятую секунды. Это показалось слишком легко.
Он внес необходимые записи в бортовой журнал и приготовился вернуться во вчера.
5
БИТВА ЗА ДОМ ЛУИЗЫ
Когда лодки отчалили, Луиза успокоилась. Три лодки уже достигли фарватера на середине реки, две другие немного отставали. Хотя девушка знала определенно, что армия Девадасы была еще далеко, сердце тревожно сжималось у нее в груди, точно предчувствовало появление варваров в любой момент.
Она отключила прибор, замаскированный под филигранную коробочку и делавший записи с ее мозгового поля. Теперь ей захотелось посмотреть — благополучно ли прибудут хараппские беженцы в южную Индию. Ее должны были забрать через три дня. Может быть, она уговорит пилота транспортера совершить небольшой крюк, прежде чем он отвезет ее в последнее место командировки — Китай эпохи Хань. Или она попросит сделать это Ганнибала Форчуна. В конце концов у него была машина времени и, кроме того, ему как историку это тоже должно быть интересно. Стоит попробовать. Хотя, что зря загадывать. Ведь борьба с имперцами еще не закончилась.
Скиммер снова появился над городом и сел где-то возле храма. Но вскоре опять поднялся и неподвижно завис в небе.
Луиза подумала — а что сейчас поделывает Форчун? Он сказал, что позаботится о защите города от Девадасы. Помимо борьбы с имперцами, он взвалил на себя и эту обузу. Она невольно восхищалась им за этот поступок и это при его уверенности в том, что Мохенджо-Даро все равно должен погибнуть.
Солнце клонилось к закату. Через какой-нибудь час сумерки опустятся над долиной Инда, и удушливая жара дня уступит относительно прохладному приятному вечеру. Даже ночью климат мог позволить здесь обходиться без одежды, но обычай требовал от богатых женщин в вечерние часы менять убор из украшений. По всему городу будут проходить тихие вечеринки, как и в любую другую ночь. Луизе Литтл не казалось странным, что даже при нависшей опасности оставшиеся хараппцы все равно будут собираться для бесед, танцев и угощения. Вся история Земли показывала, что в период больших общественных катаклизмов люди способны становиться особенно беспечными.
В этот вечер Луиза решила надеть наряд из медной проволоки, с крошечными драгоценными камнями на каждом сплетении трех проволочек. Получалась изящная сеть с восемью сотнями камней, которая облегала все тело от плеч до бедер. На изготовление этого ювелирного чуда было затрачено несколько лет труда опытного мастера. У нее давно не было повода надеть это. Ансамбль дополнят длинные конусообразные золотые серьги, браслеты на лодыжках и на левой руке. Луиза и в мыслях не держала, что этим нарядом в дополнение к своей природной красоте она будет соблазнять какого-нибудь мужчину. Просто ей было приятно думать, что сегодня она будет неотразимой. Правда процесс одевания без помощи Шакунталы займет вдвое больше времени, чем обычно. Другая служанка была очень милой, но, к сожалению, неумелой.
Луиза направилась домой, чтобы переодеться к вечеринке.
Уэбли летел предупредить Луизу не возвращаться домой, но на половине пути он почувствовал чьи-то непроизвольные телепатические сигналы, доносившиеся с опушки джунглей. Оценив обстановку — Форчун уже садился в машину времени, а Луиза только закончила записывать отплытие беженцев — Уэбли решил, что у него еще есть время, и поэтому изменил курс, чтобы обследовать местность.
Когда он приблизился к джунглям, то уже отчетливо уловил радостный и одновременно недоверчивый сигнал от Ронел. Она давно не общалась с себе подобными и весьма удивилась, обнаружив поблизости другого симбионта. Хотя она несла важные новости для Луизы, а также портативные записи, которые необходимо было срочно перенести в основной аппарат, Ронел не могла отказать себе в удовольствии
