– Но?
– Нет никакого «но». Ты красивая, умная, сексуальная, забавная… – Джек замолчал, запрокинул голову и посмотрел на небо. – До встречи с тобой я жил, как перекати-поле, ни к чему и ни к кому не привязывался. – Он посмотрел наконец на Мелани. – А потом в моей жизни появилась ты.
– И это стало началом конца, – подсказала она, – не так ли?
Джек поморщился от горечи в ее голосе.
– Нет, Мелани, это было начало начал. Я понял, что до встречи с тобой не жил по-настоящему, я жил только для себя, а ты меня изменила, ты открыла мне весь мир. – Угрюмое выражение лица Джека до странности не вязалось с нежностью в его голосе. – Ты научила меня любить, только с тобой я понял, что значит жить полной жизнью. – Его губы сложились в слабое подобие улыбки. – Все из-за тебя.
– Как это?
– Ну, Мел, это ты должна и сама понимать. Я любил своих родителей и они меня любили, но вся любовь на свете – ничто по сравнению с тем, что я чувствовал к тебе… и получал от тебя. Из-за тебя я стал другим человеком.
У Мелани ёкнуло сердце.
– Это хорошо или плохо?
– Хорошо.
– Тогда это здорово.
– Было здорово, – еле слышно пробормотал Джек.
По спине Мелани пробежали мурашки, она чувствовала, что приближается к разгадке, и это ее пугало.
– Почему ты говоришь в прошедшем времени? То, что между нами было… мы это потеряли?
– И да, и нет. Мы оба наделали кучу ошибок, наговорили много того, чего не стоило бы говорить.
– Значит, мы все-таки поссорились.
– Все не так просто, Мелани, ссоры не было, мы… – Джек беспомощно развел руками. – Наверное, мы просто выросли.
6
Расспрашивать дальше Мелани боялась, но и остановиться уже не могла. Она собиралась задавать Джеку вопросы до тех пор, пока все разрозненные кусочки не сложатся в единую картину. Мелани вздохнула, как перед прыжком в воду, и решилась:
– А ребенок? Мы его нашли?
– Мел!
– Джек, ты не хочешь об этом говорить, но у нас действительно был малыш!
Джека захлестнула волна нежности и грусти. Бедная Мелани! Она так и не смирилась с утратой ребенка. Она потеряла его на большом сроке, у нее открылось кровотечение, врачи сумели ее спасти, но Мелани навсегда потеряла способность к зачатию. Видит Бог, они не сразу сдались, Мелани проходила утомительный курс лечения, но все оказалось безуспешно.
– Мелани, ты много говоришь о ребенке, – осторожно начал Джек, – но дело в том, что ребенка не было. Ты его потеряла.
Джек взял Мелани за руку, чувствуя ее пассивное сопротивление.
– У нас есть ребенок, я знаю, – упрямо повторила она с горечью. – Мальчик.
Джек призвал на помощь выдержку. Доктор Синклер предупреждал, что возможны рецидивы и перепады настроения, но от этого ему было не легче.
– Джек, ты меня слушаешь?
– Да.
Джек считал своим долгом поддерживать Мелани всем, что в его силах, но он бы дорого дал, чтобы она была одержима какой-нибудь другой темой, не столь болезненной. Стараясь говорить спокойно, он спросил:
– Тогда где этот ребенок? Где он живет, кто о нем заботится?
Мелани вздрогнула.
– Не знаю, именно поэтому мы и должны его найти и вернуть.
Джек сел на плетеный диван и привлек Мелани к себе. Она села вплотную к нему, так что ее бедро касалось его бедра. Еще одно болезненное воспоминание, подумал Джек. Когда Мелани сидела так близко, он не мог не вспоминать, как они занимались любовью. Но думать о том, что он потерял, было слишком больно, да он и не мог себе позволить подобные воспоминания. Его долг – помочь Мелани, а для этого он должен разобраться в том, что происходит в ее голове.
– Милая, – терпеливо начал Джек, – если бы у нас действительно родился сын, ты бы мне сказала. Я тебя хорошо знаю, ты не стала бы скрывать от меня такое событие.
Мелани быстро отвернулась, ее губы задрожали, Джек понял, что она снова готова расплакаться.
– А что, если я все-таки скрыла и эта тайна так меня мучила, что я потеряла способность есть, пить, думать?
Джек смотрел на нее в замешательстве. Одно из двух, думал он, либо Мелани совершенно запуталась и не отличает правду от вымысла, либо она скрыла от меня огромную часть своего внутреннего мира.
Мелани смахнула слезы и заломила руки.
– Я надеялась, что мне удастся найти ребенка до твоего возвращения, и я пыталась, но потом его следы потерялись.
Джек накрыл ее руки своими, почувствовал, как они холодны.
– Я не сумасшедшая!
Джек внутренне напрягся.
– Я этого и не говорил.
– Не говорил. Но подразумевал. Честное слово, это не бред и не выдумка, я говорю правду! У нас родился сын, он не умер, его от меня унесли и должны были принести обратно, когда я приду в себя после родов, но я его больше не видела. Они его забрали и… и продали.
Терпение Джека иссякло. Он понял, что при всем желании не в силах помочь Мелани, ее воображение зашло слишком далеко. Ребенка отняли у матери и продали… И это в Америке, во второй половине двадцатого века?! Может, Мелани действительно сошла с ума? Джек расстегнул несколько пуговиц на рубашке и распахнул ворот – ему вдруг стало не хватать воздуха. У него было верное средство, которое всегда помогало ему успокоиться: быстрая езда. Не задумываясь о том, что бросает Мелани, Джек пошел в дом, чтобы взять ключи от машины. Сбежать, побыть в одиночестве, вот что ему сейчас необходимо.
– Джек!
Пронзительный крик заставил его застыть на месте.
– Ты мне не веришь, но это правда! Мне нужна твоя помощь, без тебя я не найду нашего малыша! Прошу тебя, не уходи!
Джек медленно повернулся. Путь к бегству был так близок… Джек вынужден был признать, что задача, которую он на себя взвалил, оказалась тяжелее, чем он думал. Со шрамами, ранами, с физической болью он бы мог как-то справиться, но не с душевным расстройством. Мелани, которую он знал и любил, и Мелани нынешняя – две разные женщины.
– Я ненадолго, мне нужно немного проветриться. Вернусь к ужину.
– У меня есть доказательства! – Голос Мелани дрожал, но не от слез, а от негодования: ее возмущало, что Джек ей не верит.
Она пошла вслед за ним в дом.
– Где они?
– Где что? – устало спросил Джек.
– Мои вещи. Вещи младенца.
– Я никогда не видел среди твоих вещей ничего для младенца.
Мелани почувствовала, как в голове начинает пульсировать боль, и прижала пальцы к вискам. Теперь она вспомнила, что все документы, касающиеся поисков ребенка, хранились в синей коробке из-под обуви.
– Ох, конечно, ведь я хранила их в тайне. С виду это обычная синяя коробка из-под обуви, надо
