Гэвин вновь обернулся к дяде Джорджу.
– Думаю, вы правы, Джордж. Здесь явно замешана женщина.
– Даст бог, я вычислю, кто это, – расцелую на радостях! – клятвенно провозгласил дядя Джордж. – Я так счастлив, что Ник отказался от своего затворничества.
– Я еще здесь – не забыли? – Грозный тон Николаса смягчила улыбка. – Что это вы взялись меня обсуждать, словно я для вас пустое место?
– А ты не забыл то время, когда нам казалось, что вместо тебя и впрямь пустое место, хоть ты и сидел здесь вместе с нами? – парировал Гэвин.
– Хвала Всевышнему, это время уже позади, – поднимаясь с кресла, добавил дядя Джордж. – Прошу извинить старика, джентльмены, но после прекрасного коньяка, принесенного Треффордом, меня что-то клонит в сон. Пожалуй, отправлюсь-ка я на боковую. Спокойной ночи.
Дядя Джордж поднялся к себе в спальню. Николас тоже встал, чтобы подбросить очередную порцию угля в камин. Гэвин без лишних слов плеснул еще коньяка в бокалы.
– Значит, твои поиски продолжаются? – подождав, пока Николас вновь устроится в кресле, спросил он.
– Мое имя опорочили. Кто восстановит справедливость, если не я? – Николас пожал плечами. – С другой стороны, жизнь идет вперед, несмотря ни на чью запятнанную репутацию. Проходят дни, недели, месяцы.
– Это верно, – задумчиво протянул Гэвин. Поднес ко рту бокал, пригубил. – Мне тоже очень не хватает Джонатана. Но я рад, что ты наконец понял – сколько ни убивайся по погибшему другу, его все равно не вернешь. Тяжко было видеть, как ты два года подряд прячешься в своей раковине. К счастью, это время прошло. Ты не представляешь, как я рад за тебя. Надеюсь, и появление новой графини Сикум, а там, глядишь, и наследника, не за горами.
– Это подождет. – Мысли Николаса вновь вернулись к Дориан. Ей каким-то образом удалось добиться для него приглашения в Тьюк-Эбби. Но как ему самому добиться от нее главного – отрывка партитуры романса Франца Шамьера?
Странно, однако, что Гэвин завел разговор о женитьбе. Николас и сам с недавних пор об этом подумывал. Виной тому, видимо, неудачное сватовство Дэвиса и непреодолимое очарование Дориан. Посвятить эту девушку в тайны любви… о чем еще можно мечтать?
Супружество обеспечило бы ему куда больше прав, чем тайный роман; будучи его женой, Дориан должна была бы поделиться c ним всем, что имеет, – в частности и своим отрывком рукописи. С другой стороны, отрывок принадлежит тете Шарлотте, и Дориан вполне могла бы, сославшись на этот факт, заявить, что не вправе им распоряжаться. Да и вообще – брак, пожалуй, мера крайняя…
– Ник, где ты, черт возьми, витаешь? – Гэвин, наклонившись, заглянул другу в глаза. – В жизни не видел такой мечтательной улыбки у тебя на лице!
– Извини. – Николас в один присест прикончил коньяк, пытаясь избавиться от волнующих его образов.
– Я говорю, когда ты женишься…
– Где ты видел родителей, готовых отдать дочь в жены предателю? – с горечью выпалил Николас. Когда он вспоминал о негодяе, распустившем подлые слухи, ярость закипала в нем с новой силой.
Гэвин откинулся на спинку.
– Так вот что тебя останавливает? Поверь мне, в свете найдется немало мамаш и девиц на выданье, которые в погоне за громким титулом с радостью закроют глаза на все эти грязные сплетни. Ты граф – вот что для них самое главное. Вот если б ты позволил себе заявиться на прием в костюме от захудалого портного – тогда, конечно, они немедленно вычеркнули бы тебя из списка достойных кандидатов.
– Я не пойду под венец, пока останется хоть намек на сомнение в чести рода Деррингтонов, – мрачно поклялся Николас, про себя подумав, что женитьба – далеко не единственная и даже не самая важная причина его возмездия.
– Очень благородно, Николас… – заметил Гэвин. – Но, я бы сказал, чересчур возвышенно.
– Может быть, – повел плечом Николас.
– В один прекрасный день какая-нибудь хорошенькая мисс завладеет твоим сердцем, и ты забудешь обо всех несчастьях. Они растворятся в прошлом. – Гэвин поднял бокал. – За даму сердца Николаса Деррингтона!
– Не сомневайся – я доведу до конца то, что задумал.
6
Тьюк-Эбби, величественный древний особняк, вырос на землях прежнего аббатства, которое король Генрих VIII от щедрот своих передал в дар одному из преданных ему вассалов. Скромное деревенское жилище с течением веков перестраивалось, превратившись теперь в настоящий дворец – загородную резиденцию герцога Тьюинского. Здесь свято чтили древние традиции, не допуская никаких новомодных излишеств, столь дорогих сердцу лорда Хэлторпа. Как и столетия назад, коридоры были полны слуг, возникающих на пороге при первых звуках ручного колокольчика. И для принятия ванн каждому гостю по- прежнему приносили в спальню огромную лохань; выложенные мрамором ванные комнаты вроде той, что составляла предмет гордости Торп-Холла, в Тьюк-Эбби не признавали.
Дориан пришлись по душе слегка мрачноватые интерьеры старинного замка, громадные арки, выложенные резным камнем, гулкие сумрачные коридоры и особенно – прелестная, вся увитая розами, крытая галерея.
Однако более всего Тьюк-Эбби славился своим концертным залом, пожалуй, единственным в загородных поместьях английской аристократии. Центральная часовня аббатства – самое сердце замка – использовалась прежними поколениями в качестве библиотеки. Нынешний же герцог Тьюин решил, что для серьезных занятий музыкой обычный музыкальный салон слишком мал. А потому книги были перенесены в специально отведенное под библиотеку помещение, в одном углу бывшей часовни возвели хоры для исполнителей, а все остальное пространство заняли ряды удобных кресел.
