– Герцог хорошо охраняет свою коллекцию, – пробормотал негромко Николас. – Двери были закрыты на замок.
– Считаете, забраться сюда нереально?
После секундного раздумья Николас качнул головой.
– Пожалуй, шанс есть.
– Дориан, я жду вашего мнения, – сияя от гордости, обернулся к ним герцог, когда остальные гости разбрелись по комнате к другим стендам. – В моей коллекции это единственное произведение Шамьера. Я слышал, что вы с вашей тетей считаетесь знатоками его музыки.
Дориан и Николас подошли к герцогу, и оба склонились над застекленным стендом.
Листок слегка пожелтел, чернила выцвели – видимо, от близкого соседства с окном. Тяжелые камчатые шторы здесь вряд ли кто догадывался закрывать, чтобы солнце не попадало на экспонаты.
– Ну, смотрите, не буду вам мешать. Только потом обязательно поделитесь своим мнением. – Герцог отошел от стенда.
Дориан почти уткнулась носом в стекло и прищурилась. Сейчас бы ей очень пригодилась лупа тети Шарлотты. Николас тоже согнулся, вглядываясь в лежащий за стеклом листочек, и рукав его синей визитки ненароком лег на пышный рукав бледно-розового платья Дориан.
Дориан впервые заметила его посеребренные виски и морщинки, лучиками разбегавшиеся от уголков глаз, – печать на лице человека, часто и долго вглядывавшегося в морские дали.
Поглощенный изучением заветного листка, он опустил ладонь на стеклянную крышку стенда. Солнечный луч отразился в блестящей черной эмали его траурного кольца и рассыпался огненными бликами. Дориан нервно передернула плечами.
– Ну как, по-вашему? – шепотом спросил ее Николас. – Это подлинник?
– Наверняка сказать не могу, – спохватилась Дориан. За мыслями о Николасе она чуть не позабыла о той ценности, что лежала сейчас прямо перед ней. – Уж очень он выгорел.
– Ну хоть что-нибудь вы можете сказать? – настаивал Николас. – Это очень важно.
– Еще бы не важно, – огрызнулась Дориан. – На чаше весов счастье моей тети.
– Поверьте, ставки в этой игре мне отлично известны, – остановив на Дориан холодный взгляд, произнес Николас. Неожиданно жесткий, неприязненный тон ошеломил ее. – Только игра эта – отнюдь не развлечение для изнывающих от скуки девиц. Право, для вашего же блага – предоставили бы вы поиски мне!
Дориан, потеряв дар речи от этого выпада, уставилась на Николаса во все глаза.
Секунду спустя он резко отвернулся и вновь склонился над застекленным стендом.
– А если вы рассмотрите его поближе? Даст вам это что-нибудь?
Дориан, задумчиво водя пальцем по замку на крышке, с запинкой пробормотала:
– Думаю, да.
– Ваша светлость! – окликнул Николас герцога, как раз завершившего рассказ об очередном экспонате.
Герцог вернулся к стенду у окна.
– Редкая вещь, не правда ли?
– Весьма впечатляющая, – согласился Николас. – Мы с мисс Сент-Джон как раз подумали – нельзя ли взглянуть на нее поближе?
– То есть? Хотите открыть крышку? О, нет-нет! Вы же сами видите, время не пощадило страничку. Я не могу позволить вынуть ее из-под стекла.
– Да, конечно, ваша светлость, мы все понимаем, – со смущенной улыбкой вставила Дориан. – Вы уж нас извините… но наш интерес так велик…
– Рад это слышать от вас, мисс Сент-Джон, – расцвел герцог. – И все же я не могу пойти на такой риск. Теперь этот листочек нотной бумаги большая ценность… Не хотите ли взглянуть на остальные экспонаты коллекции? Прошу вас вот сюда, где представлена рукопись самого Вивальди…
Несколько минут спустя, уже направляясь к выходу из башни, Николас и Дориан вновь отстали от остальных гостей.
– Вернемся ночью и рассмотрим как следует, – сказал Николас.
– Но каким образом?
– Сегодня вечером, попозже, проберемся в башню и откроем витрину, – объяснил Николас.
Дориан отлично понимала – впрочем, так же как и сам Николас, – что остаться в коридорах Тьюк-Эбби незамеченными практически невозможно. Даже глубокой ночью здесь не стихали осторожные шаги и сдавленный шепот.
– Только не сегодня! – Дориан вообще не нравился этот план, но ничего другого ей на ум не приходило. – Вечером герцог устраивает генеральное прослушивание солистов.
– В таком случае, завтра, – предложил Николас. – Да, решено, завтра после охоты. Наденьте что-нибудь потемнее и не берите свечи. Встретимся у входа в башню.
Дориан, похолодев от страха, молча кивнула. Николас продумал этот гнусный – иначе не назовешь! – план до мелочей, вплоть до цвета одежды. Создавалось впечатление, что подобные ночные вылазки для него дело привычное.
