– Верно, милорд.
Дориан искоса взглянула на Гэвина. Интересно, как много рассказал ему Николас? Известно ли Треффорду о том, что помолвка – всего лишь удобный способ вести поиски вместе, не привлекая к себе удивленных взглядов? И главное… Но об этом Дориан даже думать не хотелось. Николас не мог рассказать даже близкому другу о тех минутах, что они провели в объятиях друг друга.
Граф кивнул.
– В таком случае мне найдется что вам показать. Но не сейчас. Через денек-другой, когда остальные найдут себе занятия по душе, будут развлекаться… Вот тогда мы с вами и ускользнем сюда, чтобы спокойно созерцать сокровища моей коллекции.
О беседе с графом Синдби Дориан смогла сообщить Николасу лишь поздно вечером, когда он сопроводил ее наверх, в отведенную ей спальню. Некоторые из гостей отправились отдыхать, но большинство мужчин еще беседовали за рюмкой вина или играли в карты в большой гостиной на первом этаже.
Николас нахмурился, остановившись перед дверью спальни Дориан.
– И что же собирается нам показать граф Синдби, а, Дориан?
– Даже не знаю… Он выражался как-то туманно. – Дориан пыталась припомнить все, что ей было известно о смерти Франца Шамьера в тюрьме. – Франца убили потому, что он услышал что-то такое, чего слышать ему не следовало. Нам об этом сообщили, только мы не понимали – что же такое опасное он мог услышать. Теперь ясно, что Франц каким-то образом узнал имя предателя.
Николас открыл дверь и следом за Дориан проскользнул внутрь.
– Наши корабли ожидали франко-испанский флот за мысом Трафальгар. В это время и были схвачены матрос и корабельный плотник с моего «Неустрашимого», пытавшиеся передать противнику разработанный Нельсоном план сражения. Обнаруженная при них информация была слишком подробной, чтобы они могли добыть ее самостоятельно; стало ясно, что матрос и плотник – лишь промежуточное звено, а настоящий предатель занимает куда более высокое положение. Это мог быть лишь человек из окружения адмирала Нельсона. Ни один из задержанных не назвал имя предателя. У корабельного плотника нашлись кое-какие связи, что и спасло его от реи; матроса же повесили. А потом неизвестно откуда поползли слухи о том, что изменником был я.
– Это было выгодно настоящему предателю.
– Видимо, так. Но, с другой стороны, такой вывод был вполне логичен. Ведь оба задержанных служили на моем корабле, так что подозрение, естественно, пало на меня.
Дориан кивнула.
– Ладно. Идем дальше. Предположим, плотник оказался в тюрьме вместе с Францем… мог ли он по глупости признаться в своей измене и назвать имя того, кто передал информацию?
– Маловероятно, – сказал Николас. – За связь с французами ему досталось бы от соплеменников. А вот с иностранцем он, пожалуй, мог бы поделиться. Логично?
– Логично. Однако для Франца Шамьера родина была превыше всего, и предатель, пусть даже и не его страны, наверняка не вызвал бы в нем симпатии.
Николас подхватил ее мысль:
– И потому Франц записывает имя информатора на обратной стороне единственного оставшегося у него листочка с партитурой «Шепота фиалок»… Причем записывает по-гречески – на тот случай, если листок попадет не в те руки.
– После чего разрывает листочек на три части. Мы с тетей Шарлоттой получили только одну из них.
– Вторая до вас не дошла – та, которую я купил на аукционе. Ну а третью часть, по-видимому, перехватил мерзавец, к тому времени узнавший, что Францу стало известно его имя. Итак – есть ли у нас шанс найти эту третью часть?
– Я очень на это надеюсь… – прошептала Дориан.
Несколько секунд они смотрели друг на друга в немом изумлении. Загадочный клубок постепенно распутывался. Еще усилие и…
Николас неожиданно схватил Дориан в объятия и прижался к ее губам быстрым, жарким поцелуем.
– Мы почти у цели, – пробормотал он. – Позволь мне остаться, радость моя.
– Нет-нет, я не могу. – Дориан уперлась ладонями ему в грудь.
Николас заглянул ей в глаза. И вдруг, словно догадавшись, в чем причина ее отказа, вздохнул с облегчением.
– Ну что же. Я просто обниму тебя, и мы заснем рядышком. Обещаю, ничего больше.
– Я… не то имела в виду, – зарделась Дориан, сообразив, о чем подумал Николас.
В дверь тихонько постучали.
– Дориан? – Сюзанна заглянула в комнату.
Николас мгновенно разжал объятия.
– Входите, Сюзанна. Мы с Николасом как раз прощались.
– Прошу прощения, если помешала…
Дориан с лукавым видом улыбнулась.
– Спален в замке на всех не хватило, милорд. Нам с леди Сюзанной отвели одну комнату на двоих.
