Сандра Мэй
В сетях соблазна
1
Прекрасно было бы сейчас запереться в высоком замке, окруженном неприступными стенами и глубоким рвом, поднять мост, вывесить на самой высокой башне табличку «Не беспокоить», по узкой винтовой лестнице подняться в прохладные покои со стеклянными стенами и потолком, где посередине стоит рояль «Стейнвей», скинуть пиджак, ударить по клавишам и хоть ненадолго отдаться музыке.
Еще хорошо – в границах все того же замка – походить с большими садовыми ножницами по чудесному саду, подстригая розы и окучивая эти, как их… короче, окучивая. А потом с хмурым и озабоченным видом разглядывать листья, положим, пеларгонии, на которых обнаружились ТРИПСЫ. Кто такие, неизвестно, но название смешное. А пеларгония – это герань…
Мешают обстоятельства. И самое непобедимое среди них – необходимость отправить этот чертов факс с чертовым контрактом с чертовой ведущей чертова вечернего шоу… Ну и еще то, что он не умеет играть на рояле, а сада у него в Нью-Йорке нет, есть только застекленный пент-хаус с парой десятков загибающихся в горшках растений. Да, замка тоже нет, кстати.
А мог бы быть!
– Холли!!!
– Ай! Вы чего орете, босс?
– Ты все знаешь. Сколько может стоить замок?
– Где, сколько комнат, век постройки? Сейчас пробегусь по Интернету…
Брюс с отвращением замахал на свою секретаршу рукой. Холли была чистым золотом и никакой не секретаршей, а настоящим референтом, топ, можно сказать, менеджером, с окладом, не снившимся иному начинающему бизнесмену-мужику. И для Холли проблем, судя по всему, вообще не существовало. Замок так замок. Рояль так рояль. Полет на Венеру? Уточните дату. Звезду с неба? Назовите номер галактики.
Холли сняла с Брюса массу проблем. Собственно, практически все проблемы. О чем мы вообще говорим, если в данный момент Брюс Кармайкл, босс и бог одного из ведущих телеканалов, владелец глянцевых журналов, абсолютно медийный и публичный человек, сидит в собственном домашнем офисе. Домашнем! Не в стеклянно-бетонном монстре, пронзающем небо над деловым районом Манхэттена, а в собственном уютном и изолированном пентхаусе, в той его части, которая отведена под рабочий кабинет.
Брюс покрутился на кресле и с хрустом потянулся. Совесть иметь надо – но не хочется.
Да, надо благодарить Бога за то, что он, Бог, и еще референт-секретарь Холли, которая от Бога, дали Брюсу возможность работать, не выходя из дома. Ибо нет на земле человека, менее любящего свою собственную публичность. И собственную работу, кстати, тоже.
А любил Брюс совсем другое.
Лифт, отделанный красным деревом и серебром, возносил его на крышу элитного многоэтажного дома, открывался и выпускал Брюса в его собственный маленький мир. По мягкому ковру к тяжелым дубовым дверям, за которыми квартира, состоящая из двух спален, библиотеки, гостиной, кухни размером с вокзал, двух ванных комнат, огромного холла – и уже упомянутой деловой части – кабинета, выходящего прямо в зимний сад. Стеклянные потолки – и ощущение полета по утрам, когда вокруг тебя только небо и золотое солнце…
От неба и солнца он, правда, озверел через месяц после новоселья и потому заказал автоматические ставни, так что открытым теперь оставался только зимний сад. С садом тоже вышла промашка – Брюс, изо всех сил оберегая свое ЛИЧНОЕ пространство, не допустил туда специалистов, самонадеянно вообразив, что расставить цветы в горшках и заказать климатическую установку будет вполне достаточно. В результате в стеклянной комнате чахли и хирели кривоватые уродцы, изначально бывшие пальмами и ананасами.
Ладно, надо все же поработать. Делай, что должен, и будь, что…
– …Потрясающий член! Даже и неважно, каков он в постели, достаточно просто взглянуть на него – и уже получить удовольствие.
От неожиданности Брюс чуть с кресла не свалился. Голос был женский, принадлежал не Холли, доносился из-за неплотно прикрытой двери.
О, дьявол! Это же домработница. Вроде сегодня не ее день… или ее?
Могучим усилием воли Брюс вспомнил все. Домработница, имя какое-то очень простое, типа Мэри Энн, она молодая, высокая, стройная… хм, более того, фигуристая, прямо скажем, особенно ее задница. Произведение искусства, а не попка! Да, но мы отвлеклись… что же еще! Темные волосы до плеч… или она под мальчика стрижется… глаза… пока неясно… губы! Губы очень хороши. Это он помнил точно, потому что принимал ее на работу и смотрел исключительно на ее рот. А потом, когда она уходила, соответственно, на попу.
Так вот, рот. Чувственный – это все равно что ничего не сказать. Греховный, соблазнительный, будящий в вас мысли отнюдь не скромные…
Сейчас эти самые губки несли такое, что Брюс постепенно превращался в одно большое ухо. Девица… назовем ее Мэри Энн… явно не знала, что хозяин дома, и трепалась по телефону. Судя по разнузданной лексике и непристойной теме – с подругой. В свое время юный Брюс начинал курьером в редакции одного дамского журнала. Юным он был очень относительно, ибо только что отслужил в армии – так вот, находиться в одной комнате с десятью молодыми женщинами он просто-напросто боялся. Потому что разговоры в казарме после отбоя по сравнению с разговорами в дамском коллективе – детский лепет и образец чистоты и невинности.
Между тем хрипловатый и обольстительный голос слегка приблизился – «Мэри Энн» явно совмещала разговор с уборкой помещения.
– Дорогуша, я отнюдь не умничаю! Ну, может, самую капельку, но с этим уже ничего не поделать. Интеллект как вода – всегда найдет выход. И здесь речь не о нем, а о простом расчете. Этот уик-энд будет решающим, понимаешь? Либо я трахну этот мир, либо мир в очередной раз поимеет меня. Меня пригласил Шеймас, Шеймас не тот человек, чтобы приглашать на подобные вечеринки из чистого альтруизма, так что, если все срастется, я смогу положить баблос на депозит. НОРМАЛЬНЫЙ баблос, я имею в виду. Что? Не-ет, столько ни одна проститутка не зарабатывает. Я не собираюсь спать за деньги, я собираюсь жить за деньги. С кем? Да с кем угодно! Да, конечно хочу. Брэду, и Джимми, и Питу. А особенно – Джереми ван Дайку. Вполне возможно, я сниму нашу первую брачную ночь на видео и разошлю им. Пусть знают, чего лишились. Короче, в этот уикэнд для меня решится все. И деревянный башмак станет хрустальной туфелькой…
Брюс нахмурился. Шеймас… Шеймас… В Нью-Йорке не так много мормонов, которыми это имя столь любимо. В Нью-Йорке есть всего один Шеймас, Шеймас Тидл, владелец известного звукозаписывающего бренда, и Брюс собирается увидеться с ним на вечеринке в субботу, а вечеринка…
Пройдет в развлекательном центре «Деревянный башмак»!
Это что же, они с домработницей идут на одну и ту же вечеринку? Фу, Брюс, стыдись, ты же не хочешь прослыть снобом? Америка – страна равных возможностей. У этой девицы, кстати, куда больше шансов на раскрутку, чем было в свое время у него самого. Если предположить, что она убирается не только у Брюса Кармайкла и Шеймаса Тидла, а еще у пары-тройки толстосумов из их района, то…
Да еще с такой задницей! И такими губами!
– …мышки сошьют мне платье, тыкву я уже заказала, дело за прынцем. Прекрасным – и обеспеченным. Дайте мне принца – и Золушка удавится от зависти в дамской комнате!
Поразительный цинизм. Впрочем, с такой фигурой у нее проблем с принцами не будет. Особенно на одну ночь… до тех пор, пока часы не пробьют двенадцать раз.
– …еще чего! Дорогуша, я не-на-ви-жу эскорт-службу. И вообще, я не расчетливая стерва, я – художник. Положусь на вдохновение.
В голове Брюса внезапно промелькнула шальная и веселая мысль: а не подстроить ли так, чтобы они с этой Мэри Энн… совершенно случайно… ну, вы понимаете…
Кстати, а когда у него в последний раз был горячий и быстрый секс с прекрасной незнакомкой в экстремальных условиях? Да никогда не было. При его образе жизни и положении это невозможно. Он босс громадной медиаимперии, глава издательского дома, владелец телеканала, под его началом работает большой и дружный коллектив. Если вы любите действительно хорошие корпоративные вечеринки с отличным меню – большой дружный коллектив буквально создан для вас. Но если вы предпочитаете горячий
