– Джои, а ведь это хорошая мысль! И что я теряю, кроме высокооплачиваемой и престижной работы, в случае неудачи? Да ничего!
Лили мыла эту чертову тарелку уже сорок минут. Обнаружив, что уже начал отмываться орнамент, она поспешно поставила тарелку на полку, выключила воду и вернулась в гостиную.
День ушел на рыдания, день на устранение последствий рыданий; вчера, в среду, Лили совершила массу полезных и важных дел. Для начала позвонила в приемную Шеймаса Тидла и ясным звонким голосом попросила секретаршу передать мистеру Тидлу, что он может поцеловать Ширли Бэнкс в тощий зад и отпраздновать победу: Лилиан Грейс Магдалена Смит больше не собирается навязывать ему свое общество. Это было чистой воды хулиганство, но что-то в голосе ошеломленной секретарши подсказало Лили, что она передаст это своему боссу. Возможно, не в полном объеме – но передаст. После этого Лили сменила номер своего домашнего телефона на номер Сэнди (путем переключения кабеля на лестничной клетке). Сэнди общалась с миром исключительно по мобильному, домашний был ей до лампочки, а дома днем она бывала крайне редко, так что Брюс мог хоть обзвониться.
И, наконец, самое важное. Инвестор.
В противовес Шеймасу Тидлу он был молод, высок, симпатичен, неженат и абсолютно здоров. Он носил черную кожаную косуху, бандану с черепами, ездил на коллекционном «Харлее» и изъяснялся на безукоризненном английском языке.
Звали его Джейк Салливан – что особенно оценила Сэнди – и владел он студией звукозаписи на Кристофер-роуд. Воротилой бизнеса и денежным мешком его назвать было нельзя, но именно в этот отрезок времени дела у него шли успешно, а вложения, требующиеся Лили, отлично вписывались в расходную статью его бюджета.
Познакомились они совершенно случайно, во вторник, все в той же кофейне, и Джей Джей – так он попросил его называть – с восторгом воспринял идею Лили. Сэнди при этом уставилась на него с подозрением, но рокер-интеллектуал все объяснил.
– Это же круто, девушки! Мой магазин с прикидом для рок-отморозков. Тату-студия. Студия звукозаписи. Магазин байков и мотоциклов. И вдруг – цветочки-лютики. Прикольно же? Сэнди придумает нам дизайн, чтобы сочетались и твои цветы, и мои скелеты, дело пойдет, вот увидишь. А внутри делай что хочешь, твои дела. Нет, девчонки, это и в самом деле прикольно!
Для Лили решающим фактором явилось только одно: Джей Джей не знал Ширли Бэнкс. А она, соответственно, не знала Джей Джея.
Лили тоскливо и длинно вздохнула. Все будет хорошо, не правда ли, мой друг?
Брюса винить не в чем, он был честен с самого начала. Ширли тоже, как ни странно, она защищает свою территорию. Выходит, виновата только она сама, бедная дурочка Лили Смит, позволившая себе так глупо и безнадежно влюбиться в Прекрасного Принца.
А с депрессией пора кончать. Вон, даже по утрам ее стало тошнить, не говоря уж о бессоннице…
Реджи Кармайкл выслушал рассказ Холли, помолчал, а потом выдал такую тираду, что Холли даже рот открыла. После этого Реджи очень вежливо и тихо извинился, сел обратно за стол и набрал телефонный номер, сделав Холли знак молчать и не дышать. Дальше состоялся такой разговор (Холли, понятное дело, слышала только половину):
– Алло, пап? Это я. Да. Да. Нет. В семь, как намечено. Вертолетная площадка готова. Все разослано. А вот тут проблема. Я не мог ничего растрепать, я ничего не знаю наверняка. Он влюбился. Диктую по буквам: ветрянка, люмбаго, юношеские прыщи, беременность… Нет, никто не залетел, ты что! Говорю тебе, отличная девушка, просто отличная, я ее хорошо знаю, но этот идиот возомнил, что должен принести себя в жертву семейному бизнесу. Нет, папа, ее адрес я тебе не дам. Потому что это неприлично. И не кричи. Не кричи. НЕ КРИЧИ!!! Он мой брат, и я за него переживаю. Решишь? Хорошо. Не скажу. Не кричи. Я тебя тоже. До воскресенья. Привет Жаклин.
Реджи опустил трубку на рычажки и вытер пот со лба. Холли пискнула из угла:
– Я правильно поняла, это…
– Громовержец. Тучегонитель и все такое. Хорошо, что в наше время нет телефонисток. У них бы припадок случился.
– Вы ему…
– Холли, милая, Фергюс Кармайкл славен многими делами и большими капиталами. Но мало кто знает, что от дел он отходит вовсе не потому, что устал и одряхлел. Он женится.
– Что?!
– Женится на Жаклин, молоденькой и хорошенькой девице, которая училась в двух университетах Европы, а потом ныряла с аквалангом на Гоа. В один прекрасный день примерно там же нырнул и папа…
– Мы говорим об одном и том же человеке? Мистеру Кармайклу…
– Семьдесят пять, я помню. На МОЕЙ маме он женился, когда ему было пятьдесят, а мне три. Короче, папа осваивал дайвинг и нашел под водой Жаклин. Она, дурочка, не знала, кто он, влюбилась без всякого расчета. Когда он ей сказал, пыталась сбежать в Европу, но от папы моего не сбежишь. Они женятся на Гоа в конце августа. К чему я это все говорю? Да к тому, что в нашей семье уважают сильные чувства. Страсть – это вполне уважительная причина для неявки на совет директоров, просто я об этом знаю, а Брюс, дурачок, нет. Теперь так. Вот пригласительный на гала-вечеринку. Придумай, как передать его Лили. Пусть Брюс этим займется или Джои, он любит лазить по отвесным стенам и сливаться с пейзажем. За работу, джентльмены!!! И леди, разумеется.
Брюс стоял перед дверью Лили и чувствовал себя глубоко несчастным. Она не откроет, это ясно. Можно сунуть конверт с приглашением под дверь, но она ведь не придет?
В этот момент дверь позади него открылась, и Брюс схватился за сердце. Нервы за эту неделю у него стали совершенно никуда.
Сэнди О’Хара стояла на пороге своей квартиры с неизменной сигаретой в зубах и смотрела на небритого похудевшего Брюса. Одета она была по-домашнему: розовые лосины, зеленые гетры, балетная пачка, футболка «Челси», меховая безрукавка и туфли на высоком каблуке. Брюс машинально отметил, что ножки у Сэнди стройные и очень маленькие. Как у вредного ирландского фэйри. Да, волосы Сэнди на этот раз были выкрашены в очень симпатичные зеленые и голубые «перья».
– О! Это ты, мерзавец?
– Привет, Сэнди.
– Не пускает?
– Нет.
– И трубку не берет?
– Нет.
– Идиотка, что возьмешь. Ты с ней вообще разговаривал?
– Нет, говорю же…
– А ты не ори, а то отоварю по башке зонтиком. Чего ты от нее хочешь?
– Сэнди, тебе бы в прокуроры.
– Соберешься на отсидку – сообщи. Я быстренько закончу курсы и впаяю тебе по самые помидоры. Так чего ты хочешь, Кармайкл?
– Быть с ней.
– В болезни и здравии?
– Да.
– Тогда отойди в сторонку.
И маленький фэйри решительно подошел к заветной квартире, затянулся сигаретой, снял одну туфлю и забарабанил по двери.
– Эй! КТО-НИБУДЬ ДОМА? ЛИЛ, ЭТО Я, СЭНДИ!
Брюс едва не оглох, но дверь открылась сразу же. На пороге стояла Лили, бледная, но довольно веселая, впрочем, длилось это недолго. При виде Брюса она смертельно побледнела и качнулась назад. Сэнди погрозила ей кулаком.
– Поговори с ним. Тебе же все равно хреново, так какая разница? Я пошла.
– Нет!!! Останься. Я не могу говорить с ним наедине.
