– Нет, вау!
В понедельник она оставила машину на стоянке, вывела из маленького гаража предмет своей особой гордости – «Ямаху» с форсированным двигателем – и отправилась прочь из города.
Пригород Майами – это практически те же самые пляжи, только туристов здесь поменьше и выглядят они попроще. Кроме того, здесь на берегу яблоку негде упасть из-за домиков на сваях, очень похожих на домик самой Билли Рей. Здесь на самовольную застройку смотрели сквозь пальцы – в Майами такое не проходит.
Дядя Фред обитал чуть в отдалении от пляжа, на зеленом холме. Его домик вполне мог претендовать на звание «Самого маленького домика на побережье», но дядю Фреда это нисколько не волновало. Главной его страстью все равно было совсем другое здание – здоровенный гараж, где все стены были увешаны инструментами, а в полу имелись аж две ремонтные ямы.
Каждый первый понедельник месяца Билли приезжала сюда, чтобы выдержать получасовую – если повезет – битву с дядей Фредом. Она привозила ему деньги, он отказывался их брать. Тактические и стратегические уловки враждующих сторон описанию не поддаются.
Они с Джиной так решили. После того как дядя Фред продал Хесусу свой дом и разделил все между ними двумя, не оставив
Нынешняя выплата заставит Билли потуже затянуть ремешок на джинсах – ведь в субботу она ухитрилась за здорово живешь спустить почти штуку баков. За частные уроки баскетбола от самого Роя Биллерса. Умереть не встать. Главное – не проболтаться дяде Фреду.
Дверь маленького домика отворилась, прежде чем Билли нажала на звонок. Старый змей поджидал ее. Их встречи всегда проходили по одному и тому же сценарию, и обоим действующим лицам страшно нравилось ломать эту комедию друг перед другом.
На пороге стоял настоящий пират – дубленное всеми ветрами, смуглое и морщинистое лицо, седые волосы выбиваются из-под цветастой банданы. Могучие плечи, бычья шея, узловатые натруженные руки… Обширное пузо загораживает весь дверной проем, а из-под густых косматых бровей углями сверкают такие же, как у Билли, черные глаза. Пират, одно слово.
Этот пират забрал их с Джиной к себе, хотя сам всю жизнь избегал брачных уз, потому что утверждал, что не переносит «сопливых малолеток».
Этот пират отбил их у опекунского совета и не отдал их в приют, хотя жить им троим приходилось на ОЧЕНЬ небольшую выручку от починки машин и катеров на побережье.
Этот пират покупал им конфеты и разноцветные заколки для волос, ходил в школу и, сопя, выслушивал жалобы училок с таким выражением лица, что под конец они терялись, краснели и забывали, о чем хотели поговорить. Потом он возвращался домой, садился на свой любимый табурет, страдальчески морщился и выдавал педагогическую сентенцию:
– Девки, вы можете потише себя вести? Нет? Ну тогда будьте любезны, не попадайтесь! Засранки! А то, понимаешь, каждая сопля будет мне рассказывать, что нехорошо доску воском мазать…
Этот пират пристроил Билли на работу к Хесусу, когда тот еще работал в гриль-баре на берегу. Билли тогда исполнилось четырнадцать, и она решительно не знала, куда девать свободное время. Дядя Фред справедливо решил, что трудный возраст следует лечить трудотерапией.
И именно дядя Фред был единственным, кто сразу распознал в муже Джины мерзавца, но ни разу этим Джину не попрекнул. И вернулась зализывать душевные раны она не куда-нибудь, а именно к старому пирату дяде Фреду.
С ним было спокойно, не страшно и тепло. Он был свой. «Ямаху» он подарил Билли в разобранном состоянии, заставив собрать ее собственноручно.
– Если она сломается посреди безлюдного шоссе, тебе не надо будет останавливать этих долбаных мужиков. Чтобы нормально ездить, надо знать, КАК эта штука ездит. Работай.
Билли собрала мотоцикл под присмотром дяди Фреда, а впоследствии под его же присмотром сама довела до ума «тандерберд», купленный за сотню на свалке и отбуксированный Алексом Лейтером в гараж дяди Фреда.
– Здравствуй, старый пират.
– Приперлась? Чего тебе, коза?
– Так понедельник же.
– Ну и че?
– Да ниче!
– А чего надо?
– Вот, привезла тебе одну дурацкую бумажку. Чек называется.
– Не надо мне никаких чеков…
– Надо, надо.
– Не нужны мне твои деньги.
– Чем это мои деньги тебе плохи?
– Мне мои хороши.
– Дядя Фред, не начинай. Мы обо всем договорились с Джиной, она шлет тебе привет…
– Ладно, но чтоб больше этого не было. Вы, девки, взбесились, ей-богу. Как будто вы мильенщицы какие…
– Войти-то можно? Или у тебя по-прежнему бардак?
– Мала еще дядю учить. И бардака у меня больше нет – Мэри-Энн приходит убираться. По субботам.
– Не кошерно…
– А ей по фигу, она ирландка. Билли, ты взяла бы деньги назад, а? Тебе они нужнее.
– Да? Почему это? Ты что, не ешь, не пьешь…
– Ну купила бы себе шмотку какую. Ходишь в тряпках, снятых с обглоданного трупа морского пехотинца.
– Очень смешно!
– Ну ладно, пусть в дорогих и модных драных джинсах. Платье бы купила.
– Не ношу я платья.
– Ну… прическу сделала бы.
– Это еще зачем?
– Мужика бы себе нашла.
– Здрасте, приехали. Дядя Фред, мужика я могу найти и без нового платья и прически.
– Ага. Десять. Я прям глаз не могу оторвать от твоего обручального кольца с во-от такенным брульянтом.
Билли не удержалась, посмотрела на свои руки, усмехнулась.
– Я не планирую выходить замуж. Зачем мне это?
– Ну, скажем, для моего спокойствия. Мне, знаешь ли, хотелось бы видеть тебя счастливой. Знать, что о тебе кто-то заботится.
– Я вполне могу стать счастливой без посторонней помощи. И заботиться о себе я привыкла сама.
– Хо! Все под контролем, да?
– Да!
– А дети? Детей ты тоже сама себе заделаешь?
– С каких это пор ты стал фанатом продолжения рода?
– Ой дура, честное слово…
– Дядя Фред, я сюда ехала не на лекцию, между прочим.
– Так чего в дверях торчишь? Проходи.
– Воды нальешь?
– Ага. И корку хлеба дам погрызть. С солью.
И, как обычно, наподдал ей по попе, когда она протиснулась мимо него в дверь. С крошечной кухни доносился чарующий аромат кофе и жареного мяса.
Все эти препирательства на пороге были частью ритуала. На самом деле он прекрасно знал, что она приедет, ждал ее, готовил еду. А она ехала сюда с нетерпением и радостью.
