пожалуйста, долго бы я продержался, если бы не имел привычки быть в курсе всего, что происходит на моей территории? Твой Фергюсон покупал самогон у мамаши Соммерсби, твой Фергюсон встречал мою… доченьку, будь она неладна, в аэропорту, раздолбанный драндулет твоего Фергюсона видели едущим сюда, но не видели едущим отсюда. Мне сходить поискать в гараже? А уж кто лучше твоего Фергюсона знает эти места, я и не представляю. Сходится?
— Вы стреляный волк, Дункан, но мистер. Фергюсон не тот человек, которого можно напугать диким криком и простыми угрозами.
— То есть ты рекомендуешь взять с собой пушку? Не волнуйся, я с ней не расстаюсь последние тридцать лет. Но мы можем обойтись без стрельбы. В конце концов, это наше с девчонкой дело, зачем вам в него лезть? Ты поедешь со мной и будешь парламентером. Я заберу ее, а вы с Фергюсоном останетесь. Шум нам всем ни к чему.
Раш мрачно смотрел на старого бандита. Дункан Малкехи, несмотря на свое эффектное появление в доме, вовсе не производил впечатления невменяемого. Он был спокоен… как удав. Он все рассчитал абсолютно правильно, и, стало быть, Лили и Дон в большой опасности.
— Мистер Малкехи, а если я откажусь?
— Я пойду в лес сам, прикончу твоего дружка и заберу девку. Потом сожгу твой дом, а тебя заставлю ползти до Макомбе на брюхе. Устраивает?
— Нет. Но и ехать я тоже не хочу. Мне не улыбается продираться сквозь заросли на костылях. Я разучился на них ходить. К тому же по болоту на них вообще не пройти…
В глазах Дункана блеснул зловещий огонек.
— Значит, они пойдут на заимку Фергюсона? Через болото? Это меняет дело. Я обойду их с юга и приду попозже. Скажем, завтра к вечеру. Они подуспокоятся, перестанут вздрагивать от каждого шороха…
— Мистер Малкехи!
— Мистер Раш. Сиди дома, сынок. Видит бог, к Фергюсону у меня нет никаких претензий. Если он будет умен и сообразителен, то все кончится хорошо. Отдыхай.
С этими словами великан повернулся и шагнул на залитую вечерним солнцем террасу. Огромная тень на мгновение перекрыла окна, раздался топот грузных шагов, а потом все стихло. Раш, нахмурившись, посмотрел ему вслед, решительно тряхнул головой.
— М'денга! Собирайся. Мы едем в лес.
В коридоре шевельнулась тень чернее самой тьмы. Раш задумчиво протянул:
— Кстати, у Дункана Малкехи есть пес. Ирландский волкодав, если не ошибаюсь. Как он ухитрился проворонить убийцу, кто бы он ни был…
Тьма не ответила.
Когда заросли кончились, началось болото. К этому времени Лили уже довольно слабо соображала и просто машинально шла вслед за Доном. Болото выглядело довольно мирной зеленой полянкой. Удивляло только то, что на полянке никого не было, даже птиц.
Лили продралась сквозь кусты и остановилась на самом краю зеленой лужайки. Кроссовки печально хлюпнули. Джинсы были мокрыми до колен, футболка приобрела очень камуфляжный вид, хотя с утра была светло-желтой. Лили устало провела рукой по лицу, разом уничтожив целую семью мошек, вознамерившихся пообедать ее кровью.
Дон Фергюсон выглядел абсолютно свежим и ничуть не уставшим. На смуглом хищном лице застыло благостное выражение.
— Смотрите, куколка, какая красота крутом.
— Ага.
— Не «ага», а красота. Это вам не цветник с астрами.
— Астры тоже красивые.
— Не спорю. Кому что нравится. Понимаю, сегодня не лучший день для знакомства с девственной Африкой, но все же обратите внимание — настоящий девственный лес. Здесь проходило от силы человек пять. Не считая местных, конечно.
— Интересно. Дайте воды.
— Вот, возьмите. Должен вам сказать, вы неплохо держитесь. Барышни в этих местах вообще редкость, ну а такие… Мы прошли километров семь.
— Мало.
— Если по асфальту, то мало. По лесу — даже чересчур. На такую экскурсию требуется обычно день, иногда два.
— Мистер Фергюсон, вы не обижайтесь, мне не хочется разговаривать.
— Я знаю. Потому и болтаю. Иначе вы упадете и заснете. Терпите. До моего бунгало осталось немного.
— Вроде не очень сложно добраться…
— Когда будем возвращаться, я пушу вас вперед. Возьмете свои слова обратно на десятом метре дистанции.
— Вы же прорубали просеку. Нас можно найти по ней.
— Вы невнимательны. Я не прорубал, а подрубал. В здешнем климате ветви отрастут за ночь. Конечно, будь вы толстой теткой с необъятной… хм… одним словом, за нами почти не осталось следа. Разумеется, человек с опытом легко пройдет по нашим следам, но я что-то сомневаюсь, что Дункан Малкехи станет искать проводника. Сам он здесь не заблудится, но следы читать не умеет.
Лили с некоторым интересом посмотрела на Фергюсона.
— Можно подумать, вы к нему испытываете симпатию.
— Я не испытываю к нему ненависти. Это разные вещи.
— Почему? Он же преступник.
— Я и сам не святой. Вся моя жизнь, если задуматься, сплошное отклонение от норм, правил и законов. Даже легион… Он ведь вне закона во многих странах.
— Вы преступали закон?
— А вы в этом не сомневаетесь?
— Нет. То есть… почему мы с вами никогда не разговариваем нормально?
— Потому, что вы все время защищаетесь.
— А вы?
— И я тоже. Я не привык разговаривать с женщинами.
— Презираете нас?
— Нет. Не знаю — и опасаюсь.
— Вы не похожи на человека, который опасается хоть чего-то.
Кривая волчья ухмылка была Лили ответом.
— Не боятся дураки и дети. Нормальный человек боится неизвестности.
— Вы никогда не общались с женщинами?
— Мисс Норвуд, вы умеете задавать прямые вопросы, это надо признать. Что ж, в таком случае вы сможете выслушать такой же прямой ответ. Я общался с женщинами. Спал с ними. Иногда одну ночь, иногда десять. Никогда не оставался навсегда. Не брал обязательств и не давал обещаний.
— Почему?
— Считал, что не имею на это права. Я в армии с семнадцати лет. Спецназ, наемные войска, легион, охрана. У меня нет дома, нет места, где меня ждут. Своей женщине я мог бы предложить только одинокие ночи и полную неизвестность. Солдат удачи не хоронят с почестями. Чаще всего их вообще не хоронят.
— Джереми тоже служил.
— Он пошел в легион от пресыщенности. Я — от голода. Да-да, не смейтесь. Там
