время стажировался, в диких джунглях выживал. Сейчас капралом в парашютно-десантном полку на Корсике лямку тянет. Немчуры, говорит у них, хоть жопой ешь. Полно! Бывших вояк из бундесвера. Получает свыше 6000 франков.
— Сколько это на наши?
— Ну, тысяч тридцать точно.
— Не дурно, однако. На всем готовеньком.
— С нашими зарплатами не сравнить.
— Честно сказать, не так уж и много.
— Ну, а остальные, Петрович, куда подались?
— Кольке не повезло, подорвался в Абхазии на разминировании, за большой деньгой поехал. «Заработал», называется. Орлянского из «артухи» на Тихоокеанский флот направили, из всего выпуска двоим только морские кортики вручили. Кто-то говорил, на плавбазе он сейчас, где-то в Индийском океане болтается. А вот о Гафарове вообще ни слуху, ни духу, как в воду канул. Где он сейчас, одному богу известно.
У палатки надрывно закудахтал двигатель, подлетевшего УАЗика. Из него легко выпрыгнул майор Анохин. Что-то бросив на ходу через плечо шоферу, хлопнул дверцей, откинул полог и ввалился в палатку.
— Максимыч! Ты откуда?
— Откуда, откуда? Оттуда! От маршала Жукова и Штыменко!
— С Петраковым прикатил?
— С ним родимым! Век бы его не видать, Пеночета чертового! Снова подставил, хорек! И кто его за язык постоянно тянет?
— С ним всегда так, то ничего, то вдруг — хрясь! — живо отозвался капитан Бакатин.
Усталый осунувшийся майор расстегнул бушлат и зло бросил портупею с кобурой на топчан. Подошел к гудящей буржуйке. Налил из помятого чайника в кружку ароматного чаю. С наслаждением шумно отхлебнул.
— Знатный, чаек! Кто заваривал?
— Саранцев!
— Один у нас — спец!
— Благодарность ему объявляю!
— Что, в гостях не угощали? — спросил с ехидством Розанов.
— Еще как угощали! Клизмой из кипящей соляры! Всех по очереди! В шеренгу выстроили! — отрезал Анохин. — И еще двойная порция на завтра осталась!
— Не густо, однако!
— Нам с Петраковым за глаза хватило!
— По тебе, Максимыч, не скажешь!
— Ну, ладно, успокоились! Шутки в сторону, мужики! — майор внимательно взглянул на присутствующих. — Чего приуныли, господа офицеры! Устали, наверное, баклуши-то бить? Но ничего, мы это дело быстро исправим! Рад вам сообщить хорошую новость! Через сутки на пикник отправляемся!
— Что еще за пикник? — полюбопытствовал, приподымаясь на локте, Саранцев.
— Альпийские луга осваивать!
— Шатой что ли?
— Итум-Кале, скорее всего! — предположил Травин.
— Да, там погранцов до чертовой матери! Хоть жопой ешь!
— Так пусть ребята Томского и отдуваются! Нам и здесь дел хватает, — проворчал недовольный капитан Розанов.
— Какие тут дела? Делишки! Итак, мужики, слушай внимательно. Вопросы и предложения потом. Перед нами поставлена боевая задача. Послезавтра утром наша рота должна быть на марше. Ясненько, господа офицеры? Задача поставлена конкретная. Кровь из носу — оседлать перевал. Чтоб ни одна муха не пролетела! Чтоб ни одна сука не проползла! Поступили данные, что боевики могут прорваться в Веденский и Ножай-Юртовский районы. И далее, в Дагестан. Правда, вся эта шушера сейчас расползлась по норам и щелям. Затишье оно всегда обманчиво. Наша задача перекрыть эту дорогу. Не дать им вырваться. Времени на сборы, сами понимаете, нет! Ясно?
— Яснее не бывает! — уныло протянул лейтенант Травин.
— Вопросы есть? Вопросов нет.
— Какие уж тут могут быть вопросы, все ясно как божий день!
— Чем это вызвано? Ни с того, ни сего, вдруг, маршбросок?
— Максимыч! Честно сказать, не нравится мне все это, — пробурчал Розанов, щелкая зажигалкой.
— Нравится, не нравится, это девочкам на барбекю скажешь! За малейшую провинность драть буду всех как сидорову козу! Володя, давай карту! А вызвано, мужики, тем, что два дня назад под Харсеноем из- за чьего-то долбо…бства погибли несколько разведгрупп спецназа ГРУ.
— Так вот почему все вдруг зашевелились?
Каретников достал из планшета карту и развернул на столе.
Глава 39
Утро. Густой туман. Вершин гор почти не видно. Рота змейкой медленно ползла по вьющейся дороге. В воздухе искрилась серебристыми иголочками и играла радугой легкая изморозь. Рота десантников двигалась вдоль реки в полной выкладке. Под сапогами смачно чавкала грязь. Бойцы, молча, брели под тяжестью снаряжения. Совсем рядом несла свои холодные темные воды река. Камни и кустарник у воды были обильно покрыты сказочным пушистым инеем.
— Красотища-то какая! — любуясь пейзажем, сказал в восхищении у майор, оборачиваясь к Розанову. — Ты только посмотри, Петрович! Чем не Швейцария?
— Влажность высокая, вот инеем все и прихватило! — хмуро отозвался тот, погруженный в свои думы.
От реки отряд свернул влево и начал подъем к перевалу в покрытые лесом горы. Майор Анохин с беспокойством оглядывался назад, наблюдая, как движется растянувшаяся рота. Потом подозвал лейтенанта Травина и отдал тому приказ, чтобы подтянул отставших.
Отряд двигался по тропе вверх. Снег уже осел и кое-где уже покрылся ледяной коркой. То здесь, то там видны большие проталины с пожухлой травой и прелыми листьями. Тропа уже была кем-то протоптана.
Сделали привал. Солдаты освободились от груза. Кто закурил, кто исчез в кустах по нужде, кто, утомленный, присел на снаряжение.
— Кто мог подумать, что буду ползать по горам, — проворчал Фарид Ахтямов, косая сажень в плечах, который нес на себе походную печку.
— Сдохнуть можно!
— И как это туристы по горам мотаются?
— Да еще с рюкзаками!
— Как? Романтика, брат!
— В гробу я видал такую романтику! Чтоб я на гражданке в горы полез? Да меня туда калачом после Чечни не заманишь. На аркане не затащишь. Чтобы я на карачках из последних сил полз к вершине? Да с меня сегодня уже сто потов сошло! Не меньше!
— Могли бы на «крокодилах» забросить на верх, — отозвался понурый, всегда всем недовольный Игорь Прибылов.
