глаза.
– Объясните!
Слава тебе, Господи! Это уже кое-что.
– Мы можем сесть? Я еле стою на ногах. Вы все поймете, когда я объясню.
– Хорошо.
О, небеса! Барон Рено заботливо придержал ее за локоть и помог усесться на диван. Не на стул, заметьте, на диван, только что подушку не подложил. Потом сам разлил по бокалам виски и уставился на нее своими дьявольскими глазищами.
Джессика набрала воздуха в грудь и начала.
– Она не может находиться без меня. Она должна все время меня видеть. Она чувствует себя в безопасности только рядом со мной. Незнакомцев она боится, не просто боится, а до смерти боится. До истерики, до судорог. Если меня нет рядом, она начинает плакать.
– И только-то? Но все дети плачут, капризничают… Наоборот, не надо их баловать.
– Это не капризы! Когда вы это услышите, то поймете. Это настоящий панический ужас. Это крик маленького зверька, попавшего в смертельную западню. Это невозможно вынести. О, я знаю, знаю, и простите меня, вам неприятно будет услышать то, что я скажу, но… Если она проснется и не увидит меня, если я исчезну из ее жизни так же, как и ее мама и папа, она окончательно сойдет с ума. Подумайте и представьте, прошу вас, Арман! Что испытали вы тогда, когда узнали, что брат и племянница уехали из страны? Вот! А вы ведь взрослый мужчина! Ну а Элисон – она проснулась однажды и узнала, что у нее больше нет мамы и папы. Ее взяли, увезли в чужое место, к чужим людям. После первого случая она перестала разговаривать, второго раза ее рассудок не вынесет.
– Я люблю ее, она это поймет…
– Но ей нужно время. Возможно, много времени.
– Бедная малышка. Господи!
Против воли Джессика почувствовала жалость. Большой, сильный человек в растерянности потирал лоб дрожащими пальцами. Каков бы ни был барон Рено, дочь своего покойного брата он действительно любил.
– Арман… Если бы она к вам привыкла, если бы виделась с вами все эти годы, она бы… Но за два года она могла забыть вас. Сейчас я – это ее укрытие. Ее защита. Единственный человек, которому она доверяет. Послушайте меня, Арман. Мы взрослые, мы многое можем пережить и перетерпеть. Главное сейчас – Элисон. Ее интересы, ее здоровье. Я понятия не имею, что нам делать, но надо искать выход. Я умоляю вас, во имя маленькой девочки, которая дорога нам обоим, не наносите ей новый удар. Это слишком жестоко.
Арман устало улыбнулся.
– Джессика, не считайте меня чудовищем. Меня дети любят…
– Это не тот случай!
– …И я их очень люблю. Дети – самые лучшие люди на свете. Добрые, честные, прекрасные. А Элиза для меня – все. Вот увидите, через час она успокоится и забудет все свои страхи. Не волнуйтесь.
– Вы не понимаете! Она травмирована. Она больна. Вы ошибаетесь!
– Хватит! Это вы ошибаетесь! Теперь ваша очередь слушать. Я люблю девочку. Об этом нечего больше говорить. Я приму во внимание то, что вы сказали, и дождусь утра, чтобы мы смогли с ней заново… познакомиться и заново стать друзьями. Разумеется, я останусь ночевать здесь, потому что не могу допустить, чтобы вы с ней удрали у меня из-под носа.
– Я не собираюсь этого делать.
– Собираетесь, собираетесь! Вы страстная натура, Джессика, к тому же вы рыжая. Рыжие всего мира всегда совершают необдуманные поступки.
Джессика возмущенно фыркнула и саркастически бросила:
– Что ж, располагайтесь. Будьте моим гостем.
– Гостем? Между прочим, этот дом вам не принадлежит. Так что мы на равных. Утречком упакуйте вещи Элль, приготовьте мне все бумаги Франсуа, а потом мы уедем отсюда навсегда.
Она смотрела на него сквозь завесу слез.
– Вы не можете так… Я никогда не увижу ее?
– Франция – не Марс. Самолеты летают. В конце концов, вы ее тетя и в нашем доме всегда будете желанным гостем. Мама будет вам рада, я уверен. И что бы вы там ни говорили, ваши труды будут вознаграждены. С завтрашнего дня вы вернетесь к своей нормальной жизни, которой у вас наверняка не было последние полгода.
Она молчала, тупо глядя мимо Армана. Слезы текли по щекам, но Джессика их не замечала.
Нос распухнет… Девонька моя маленькая… Проснуться в своей постели и ничего не услышать… Топота ножек… пыхтения… Она воркует, как голубка, только много нежнее… Золото мое, Элли…
Зачем ей ее прежняя жизнь?! Зачем ей свобода, если рядом нет Элли?
– Джессика… Пожалуйста, не плачьте.
– Я не плачу.
– Я понимаю, вам тяжело. Вы привязались к девочке за эти полгода…
– Привязалась… Глупое слово. И не за полгода. Она росла рядом со мной. Она все, что у меня осталось. Моя единственная родня. Я не могу без нее!
– Мы оба знаем, что она уедет со мной. Завтра утром.
– Нет!
– Да. Извините, но разговор окончен. Я хочу взглянуть на нее еще раз, а потом заберу из машины вещи и найду, где тут можно поспать до утра хоть пару часов.
Она проводила его слепыми от слез глазами, не в силах больше спорить, убеждать, уговаривать…
Завтра ее жизнь закончится. Завтра солнце уйдет, останется глухая тьма и тоска. А где-то будет биться и метаться в слепом ужасе маленькая испуганная девочка с золотыми волосами, пронзительно и страшно кричать, не в силах при этом произнести ни единого человеческого слова. Будет плакать и забиваться в темные углы, будет стонать, и судороги станут сотрясать маленькое тельце…
Эта картина так живо предстала перед ней, что Джессика громко и отчаянно всхлипнула.
Она не может сдаться, не может! Элли ей дороже жизни, дороже души, дороже всего, что может быть дорого в принципе. Она просто не выживет без нее, особенно зная, как она страдает.
Одна, испуганная зверушка, одна среди чужих и страшных людей, одна среди холодных стен мрачного замка.
Дался ей этот замок, честное слово!
6
Арман Рено блаженно вытянулся под покрывалом, повернулся на правый бок и с нежностью вспомнил личико спящей Элизы. Он спал в гостиной, потому что зеленоглазая ведьма не разрешила ему лечь в детской. Элиза проснется и перепугается! Да она даже в младенчестве не боялась своего дядю Армана, только он мог ее укачать.
Постелил он себе сам, принял душ и вот теперь лежал на неудобном диване и ждал рассвета.
Малышке нужна любовь, ничего больше, а уж этого у семейства Рено в избытке. Все, что причиталось его маленькому брату Франсуа, упрямому мальчишке, теперь достанется ей, золотоволосой принцессе Элль, и она выздоровеет, непременно выздоровеет, дайте только срок.
И не будет никаких проблем, мадемуазель Лидель… Лидделл! Какие могут быть проблемы рядом с родными!
Эта рыжая красотка Джессика… Она просто не знает, как обращаться с детьми, вот и все. Жила себе спокойно, без семьи, без собственных детей, и вдруг получила на свою голову целый мешок забот. Нет, она молодец, заботилась о малышке, это видно, любит ее, переживает за нее, но опыта у нее маловато.
Завтра она увидит мастер-класс. Элиза признает его за несколько минут.
Он закрыл глаза и замер со счастливой улыбкой на губах. Начинается новая жизнь. Удивительно, еще рано утром он чувствовал свинцовую усталость во всем теле, не слышал пения птиц, не видел красоты окружающего мира, а сейчас, после долгого, нервного, выматывающего перелета и бестолковой, суматошной встречи он полон сил и бодрости. Даже спать не хочется.
