— Да. Сын. Три года уже парню.
Бриттани смотрела на огонь. Ощущение было такое, словно дом Клер медленно и сладострастно обрушивается ей на голову. Клер, к счастью, ничего не замечала, продолжала рассказывать:
— Так вот, когда живот уже начал на нос налезать, она приехала на ранчо — жила-то она в Лонсдерри-Хилл — и сообщила счастливому, так сказать, папаше, что ребенок от него, рожать она собирается в Остине, а от самого Дэвиса ей ничего не надо. И тут его разобрало.
— Не понимаю.
— А чего понимать? Всю жизнь за ним бегали и чего-то от него домогались, а тут — полное безразличие. Чего хочешь, то и делай. В общем, она его захомутала, как жеребенка-несмышленыша. На некоторое время Дэвис стал прямо шелковым, жил вместе с Белиндой и малышом, в Мисчиф-Крик носу не казал, боялся встретиться с Илси.
— Она по-прежнему…
— Совершенно наоборот, но откуда ему было это знать? Я же говорю, он с ней и Келли практически не виделся, только иногда девчонке денег отсыпал — на колготки, надо полагать, потому что жить на такие суммы нельзя. Мы все его старались как-то оправдать — ведь ясно же, что на ранчо много не заработаешь. А потом вдруг выяснилось, что у них с Белиндой уже по машине, на ранчо он только числится, да еще и управляющим — в общем, живет неплохо. Но натура свое взяла — и в один прекрасный день Белинда немного круто с ним поговорила. Дэвис тут же подхватился и уехал из ее дома. В Мисчиф-Крик заявился, поселился в своем старом доме, который к тому времени уже больше походил на сарай, снова начались гулянки, хоть и в меньших масштабах… Потом прошел слух, что Дэвис что-то замутил с риелторами из Хьюстона.
— Что именно?
— Понимаешь, на продажу здесь выставлено не только много домов, но еще и земли. Первая паника схлынула, и теперь люди не очень торопятся отдавать землю за бесценок. А риелторы, как ты можешь догадаться, заинтересованы как раз в обратном. В общем, никто не знает в точности, где Дэвис с ними пересекся, но работать на них начал. Уговаривал соседей согласиться на сделку, сулил выгодные цены… Трое купились — а потом кусали локти и клятвенно обещали начистить Дэвису фотокарточку. Впрочем, до этого не дошло, да и риелторы куда-то делись. Дэвис помыкался еще немного без работы и вернулся к Белинде. Живет у нее, поутих, да и здоровье уже не то, поистаскался малость.
Бриттани медленно произнесла, не сводя глаз с огня:
— Значит, он в Лонсдерри-Хилл…
Клер бросила на подругу детства острый и тревожный взгляд.
— Бриттани, ты собираешься…
— Ничего я не собираюсь делать. Просто… хотелось повидаться с ним. Все-таки…
Клер неожиданно рассмеялась.
— Знаешь, а я даже не буду тебя отговаривать. Личная встреча с Дэвисом — это лучшее лекарство от неизлеченной страсти.
— Теперь даже и не знаю — в Лонсдерри-Хилл ехать как-то глупо.
— Да он сейчас в городе. Белинда приехала к отцу, привезла сына. Собирается продать часть отцовского табуна и прикупить племенных жеребцов на разведение. Дэвис притащился вместе с ней, но на ранчо не сидит, все время приезжает в город. Надеется, что старые дружки найдут время и место для шумной вечеринки…
Бриттани вцепилась в подлокотники так крепко, что пальцам стало больно. Клер помолчала и негромко спросила уже совсем другим тоном:
— Жалеешь, что приехала? Хочешь обратно?
— Сложный вопрос. Обратно мне ехать в принципе некуда. Я уволилась с работы, продала квартиру в Нью-Йорке. Насчет жалеешь… тоже не так все просто. Я всегда знала, что однажды вернусь сюда. Зачем — это другой вопрос, но вернуться придется обязательно. Так что — нет, не жалею. Просто… немного растеряна. Совсем не знаю, что делать дальше. Еще утром я была спокойна и уверена в себе, но за сегодня произошло столько всего…
Клер вздохнула.
— Пойдем-ка спать, Брит. Для начала надо выспаться, так всегда говорил мой дед. Завтра… завтра ты, я думаю, поймешь, что делать дальше. Что касается Дэвиса… Ронни тебе подскажет, где его найти. Это единственный неженатый дружок, который у него остался. А может, Келли Дэвис — в последнее время он встречается с ней каждый раз, как приезжает в город. Она работает медсестрой в нашем лагере для престарелых. Ты ведь там уже побывала?
— Да. Дед Гранджер жив…
— И Салли Смит в роли ангела-хранителя. Причудливо разворачивается полотно жизни. Салли, кстати, молодец.
— Да. Я не ожидала… хотя в сущности, какой с меня спрос. Я бросила этот город на произвол судьбы, отказалась от него и уехала искать хорошую жизнь.
— Сколько горечи в этом голосе! Брит, ты чего? Все же хорошо вышло. Посмотри, какая ты красавица! Всего добилась своим трудом и упорством, вопреки всему вырвалась из нашей глуши. Это же характер! Я тобой горжусь. Пошли, провожу тебя в комнату. Там спит Бриттани, а из бывшей комнаты Джимми мы сделали гостевую. Сами-то на первом этаже, сама понимаешь…
Клер пожелала ей спокойной ночи и ушла, а Бриттани молча села на край кровати и обхватила голову руками.
Она не чувствовала ни отчаяния, ни разочарования — только стыд, жгучий и горький. Стыд за собственные равнодушие, бессердечие, избалованность и снобизм, за свою глупость и наивность, за самоуверенное убеждение, что все эти годы настоящей жизнью жила только она одна, а все остальные сидели и покорно ждали, когда же Бриттани Кларк соизволит одарить их своим вниманием.
Что в результате? Да то, что ей, королеве гламура и повелительнице фэшн-журналов, попросту нечего рассказать лучшей подруге. Ни-че-го не происходило в ее жизни, понимаете? Ничего.
Самое волнующее — разрыв с Полом Галлахером. Самое интересное — то, что она подслушала о себе в кабинке туалета…
Бриттани закрыла лицо руками. Надо быть сильной! Сейчас она ляжет и выспится — назло всем. А завра — завтра она найдет Эла Дэвиса. Посмотрит в глаза своей единственной любви и только тогда примет решение… потому что, как ни крути, именно благодаря мечте об Эле Дэвисе она стала тем, кем стала, добилась всего, чего хотела… Фу, опять не то, не то…
Бриттани повалилась на кровать, как была в одежде, и заснула тяжелым сном. Еще хорошо, что сны ей в эту ночь не снились.
Илси Дэвис. Венец безбрачия
Утром выяснилось, что Клер уехала на работу, Бриттани-младшая гуляет с близнецами, Джимми пьет кофе на кухне и присматривает за жарким по-мексикански, а у дубленки оборвалась вешалка и беспородное чудовище сладко спит на ней, зарывшись носом в меховой воротник.
Вчерашнюю Бриттани это обстоятельство привело бы в ужас — сегодняшняя и глазом не моргнула, более того, даже не стала будить чудовище. Отчаянно зевая, Бриттани Кларк присоединилась к Джимми и стала молча глотать огненную коричневую жидкость с запахом кофе. Крепость напитка была такова, что Бриттани с первого же глотка захотелось вытаращить глаза и попрыгать на одной ножке. Джимми, заметив ее реакцию, усмехнулся.
— Поздно встаешь. Клер пьет нормальный кофе, по-арабски. А я люблю взбодриться этой гремучкой. У нас в пожарной части служил один натурализованный канадец, он и научил. Канадские лесорубы предпочитают это пойло любому самогону. Выпиваешь — и целый день бегаешь по лесу, небрежно помахивая бензопилой.
Бриттани фыркнула, представив эту картину. Джимми отъехал к плите и что-то помешал в большой красной кастрюле. Потом ловко подтянулся, достал с полочки сигареты и зажигалку, закурил, выпуская дым
