Он убьет любого мужика — муж он там, друг, любовник или премьер-министр, — если этот мужик посмеет предъявить свои права на Нелл.
Это его, Тома, женщина, и никто другой ему не нужен.
И он не будет с ней ни о чем разговаривать, выяснять отношения не будет и спрашивать, как она к нему относится сейчас, тоже не будет. Глупо это и никому не нужно. Ведь все ясно — его Золотая Нелл стала еще красивее, и он не может без нее жить, дышать, существовать. Он будет ею любоваться некоторое время, а потом украдет и никому не отдаст.
Это был прекрасный, очень позитивный план, и Том пребывал в спокойной уверенности, что так все и будет. Тонущие и заблудившиеся сотрудники станции показались ему даром свыше — с их помощью можно было легко и безболезненно попасть в лагерь и предстать перед Нелл во всем блеске собственного благородства. Однако теперь, по прошествии почти недели, проведенной рядом с Нелл, Том начал серьезно сомневаться в успехе своего плана. Нелл была уж очень зла. Обижена. Напряжена и насторожена. Кроме того, в ней чувствовалась настоящая, не показная, сила, и Том сильно сомневался, что она согласится быть украденной. Особенно Томом.
Ему ужасно хотелось узнать про нее побольше, расспросить про дом, про семью — наверное, помирилась с матерью и отцом. Он был бы этому искренне рад. Круглый сирота, Том Хэккет больше всего на свете ценил любовь близких людей. Таких было совсем немного, отчасти и поэтому он никак не мог смириться с потерей Нелл Куинс.
Том нахмурился и сердито шагнул в слегка разбушевавшиеся волны. Нужно отвлечься. Пара километров вплавь вдоль побережья, потом бегом по берегу обратно, легкий ужин и крепкий сон. Он уже знает, что сделает завтра! Завтра он наймется к Нелл Куинс на работу.
8
Нелл мирно сидела на полу своего домика и перебирала старые отчеты по показаниям приборов. Настроение у нее было так себе, но со вчерашним не сравнить. Путем могучего напряжения воли и воображения ей удалось не вспоминать, как противная Мел Саунд разлеглась рядом с отвратительным Томом Хэккетом в теплых волнах прибоя, когда Нелл в расстроенных чувствах покидала пляж. Почти удалось забыть и неприятный разговор с Хэккетом. Зато никак не шла из головы до ужаса реальная картина: белый песок, предзакатное золотое солнце, барашки на волнах — и смуглый, бронзовый бог рядом с ней. Могучие плечи, широкая грудь с темными бусинами сосков, плоский мускулистый живот, длинные стройные ноги, переливающиеся под гладкой кожей шары мускулов. И узкая полоска плавок, не особенно прикрывающая, скорее, подчеркивающая.
Нелл бросило в жар. Возбуждение было таким отчетливым, таким всеобъемлющим, что Нелл непроизвольно и судорожно вытянула ноги и стиснула бедра руками. Соски напряглись под тонкой тканью футболки, грудь заболела от возбуждения. Нелл закусила губу и прерывисто вздохнула, отгоняя наваждение.
Просто она слишком давно одна. Слишком давно у нее не было партнера… фу, какая гадость. Хуже только покупка вибратора в секс-шопе, хотя, говорят, помогает снять напряжение. О чем ты думаешь, Нелл Куинс?! Ответить на собственный вопрос ей не удалось. В дверь энергично постучали, она уже открыла рот, чтобы пригласить стучавшего войти, но в этот момент в проеме низенькой двери возникла гигантская фигура, и бодрый голос Тома Хэккета произнес:
— Я на минуточку и по делу, мисс Куинс. Могу я войти?
— Кхм… Да… Прошу вас, мистер Хэккет.
— О, благодарю, благодарю вас тысячу раз, мисс Куинс. Буду краток. Мне нужна работа.
— Сочувствую.
— Не надо. От сочувствия один шаг до жалости, а жалость унижает человека. Сен-Симон и Фурье против этого. Но я отвлекся. Мне нужна работа, а вы в состоянии мне ее дать. Дадите?
— Нет.
— Почему?
— Не хочу. И потом, мне не нужны рабочие.
— Так. А кто нужен?
— Мистер Хэккет, не выйдет. Мне просто не нужны наемные работники. У нас небольшая экспедиция, и мы обходимся своими силами.
— Мисс Куинс, мистеру Джоунзу могут потребоваться сильные руки. Он планирует отловить несколько представителей местной фауны для зоологического парка.
— Том, я устала. Почему ты разговариваешь, как идиот?
— Потому что ты первая начала.
— Хорошо. Скажи правду, зачем тебе работа?
— Поиздержался. Нужны деньги. Если совсем честно — нужно нормальное спальное место, компания и возможность заработать своим трудом хоть пару долларов на патроны и зубную пасту.
— И ты хочешь жить в лагере?
— Нелл, я почти простил тебя за ту ерунду про дорогое оборудование, тысячи долларов и бродягу из леса. Не начинай.
— Я не об этом. Том, мне действительно не слишком приятно тебя видеть. Вернее, некомфортно. Я нервничаю. Не могу работать. Плохо сплю.
— Честность за честность. Я все равно не уйду. Я шел к тебе десять лет.
— Ты не торопился.
— Пусть. Говори, ты имеешь право. Я понимаю. Уйти не могу. Оставить тебя в покое не могу. Потому что не хочу.
— А если я попрошу?
— Нелл, дай мне шанс. Клянусь, я не буду приставать с задушевными разговорами. Просто поработаю до конца сезона.
— Зачем? Я не изменю решения.
— Мне ничего от тебя не надо. Я хочу разобраться в себе. Возможно — понять что-то про тебя. Если ты позволишь. Что касается работы, я действительно умею все. Машины, приборы, готовка, уборка, погрузка, строительство. Кое-что помню из студенческих лет, так что могу заменить тебя с показаниями приборов. В смысле работы ты не прогадаешь.
Нелл долго смотрела в угол, потом решительно тряхнула головой.
— Хорошо. Нам остался месяц, может, чуть меньше. Платить буду поденно, купания с Мел не оплачиваются. Свою палатку можешь перетащить ближе, можешь оставить на прежнем месте. Если ты разинешь свою варежку и расскажешь хоть слово про наши с тобой прошлые отношения — вылетишь вперед свиста.
— Нелл, я не…
— Я помню Джейка. Никогда в жизни я не чувствовала себя более униженной. Посторонний человек снисходительно объяснял мне мои ошибки. Я считала, что это наше с тобой личное дело.
— Нелл, ты из-за этого…
— Я сказала, Том. Никаких задушевных разговоров. Никаких воспоминаний. Никаких сплетен. Мы знакомы, не более того. Мы даже не друзья.
Том кивнул. Потом несколько вкрадчиво спросил:
— Может, и контракт напишем? Чтоб уж никаких, так сказать…
Она ехидно посмотрела на него, демонстративно достала из папки чистый лист бумаги и медленно, очень старательно, вывела первые строки контракта. Через пять минут Том Хэккет расписался внизу, под ее росписью. Повернулся, пошел к двери, но с полпути вернулся.
— Еще одно. Самое последнее.
С этими невинными словами он обнял Нелл за плечи, крепко прижал к себе и поцеловал прямо в губы.
