Вообще-то Нелл была не из пугливых. Полевая жизнь в течение многих лет приучила ее ко многому, что вполне способно было испугать ее сверстниц из большого города, но Нелл знала, что самое опасное существо в мире — это человек.
В Мексике, гоняясь по пустыне за торнадо, Нелл вместе со своими товарищами напоролась на группу наркокурьеров, и те открыли огонь. Тогда обошлось только разбитыми вдребезги приборами и испугом. Годом позже, в Венесуэле, в абсолютно девственных и непроходимых лесах сельвы группа ученых, куда входила и совсем юная Нелл, попала в плен к группе повстанцев. С ними отвратительно обращались, избивали мужчин, женщин на ночь связывали по двое, при этом бесстыдно ощупывая их и хохоча, а спасло их только то, что правительственные войска по чистой случайности набрели на лагерь повстанцев и освободили пленников.
Тогда Нелл была здорово напугана, и долгое время не расставалась с оружием. Ее не особенно пугала собственная гибель, невыносима была мысль, что Дикки, ее малыш Дик останется на всем белом свете совсем один. Нелл и не заметила, как стала по-мужски жесткой, решительной и уверенной в себе. Ей стали доверять руководство экспедициями, потому что знали: Нелли Куинс отлично справится и с ленивыми наемными рабочими, и с местным населением, а при случае сумеет дать отпор даже грабителям. Золотая Нелл превратилась в Стальную Нелл, ее побаивались и уважали.
Наверняка именно в этом и крылась одна из причин того, что за все эти годы у нее так и не получилось завести мало-мальски стоящий роман. Нет, были, конечно, мужчины, даже очень симпатичные и умные, обаятельные и интересные, но вскоре Нелл с легким ужасом поняла, что не испытывает по отношению к своим партнерам ничего, кроме простой симпатии.
В Сиднее у нее была маленькая квартирка, нечто вроде перевалочного пункта, где она иногда ночевала по несколько ночей, когда в университете было много работы. Туда она приводила своих мужчин и ни одному не разрешала остаться надолго. Это было давно, очень давно, когда она думала, что жить в одиночестве нельзя.
Когда поняла, что мужчины ее только раздражают, приводить домой перестала. Ограничивалась походами в ресторан и театр, флиртовала, обещала перезвонить и не перезванивала, а потом и это постепенно свела на нет.
Холодная красавица Нелл Куинс жила без любви и прекрасно себя чувствовала. По крайней мере, она себя в этом почти убедила.
Мелани это обстоятельство выводило из себя. Она просто не понимала, как можно обходиться без мужчин, хотя на самом деле и сама могла дать фору любому из них. Однако Мел с удовольствием играла в поддавки, демонстрируя своим любовникам, как они ей необходимы и как она слаба и беспомощна без них.
Нелл грустно улыбнулась, вспомнив их с Мел последний разговор на “эту тему”. В самом начале экспедиции, в одно прекрасное солнечное утро, когда они по обыкновению накупались до одури и валялись рядышком на белом песке.
Мел тогда задумчиво посмотрела на Нелл и вкрадчиво протянула:
— Смотрю и не верю. Такое тело просто обязывает быть богиней любви. Неужели тебе не тяжело без секса, Нелл?
Нелл лениво улыбнулась, не открывая глаз, и ничего не ответила. Мел предприняла еще одну попытку.
— Я тебе как врач говорю, воздержание вредно для здоровья.
— Свистишь, доктор.
— Хорошо, для психического здоровья.
— Зато спасает от венерических заболеваний.
— Фу, Нелли, казарменный юмор.
— Горькая правда жизни. И потом, откуда такая уверенность в моем воздержании?
— Мы с тобой только что вернулись из Новой Гвинеи. Там мы провели два месяца. До этого ты безвылазно сидела в своей деревне, где — сама говоришь — у тебя никого нет. Перед этой экспедицией ты целыми днями моталась по университету. Я могла бы допустить, что за эти несколько дней ты пару раз перепихнулась…
— Фу, Мелани, казарменные выражения!
— Хорошо, позанималась сексом в пустой аудитории с юным лаборантом, но об этом наверняка узнал бы весь университет. Ты же знаменитая Стальная Нелл! На тебя делают ставки.
— Вот с этого места поподробнее.
— Как будто ты не знаешь! Да на тебя облизывается весь мужской преподавательский состав! А аспиранты тихо, в ванной…
— Мелани!
— … целуют твой портрет. Кроме шуток, подруга, как давно ты одна?
— Правду? Всегда.
— Учитывая наличие юного Ричарда — ты врешь.
— Я не хочу об этом вспоминать.
— Ты жалеешь о том, что родила?
— Нет, что ты, ни секунды!
— Твой парень тебя бросил?
— Не хочу говорить.
— Ты его бросила?
— Не хочу говорить!
— Дикки сейчас десять, что ж ты за десять лет ни разу и ни с кем…
— Мел! Не порти мне утро. Я не больная и не сумасшедшая, рефлексы у меня на месте, и как только я встречу подходящего мужика, немедленно займусь с ним любовью. Беда в том, что пока никто не подходит.
Мелани разочарованно повалилась на спину, раскинула руки и сладко потянулась.
— Надо же! А вот я слаба на передок, ничего не могу поделать. И очень люблю мужчин. Практически всех. Они славные. И смешные. Большие дети.
И тут Нелл прорвало.
— Ничего себе детишки! Мел, да почему ты-то так говоришь, а?! Ведь ты — взрослая, умная, самостоятельная женщина, всего в жизни добившаяся сама и все на свете умеющая. Скажи, многие из твоих мужчин предлагали тебе бросить работу? Отдохнуть? Ни о чем не думать? Кто из них предложил тебе оплачивать квартиру хотя бы пополам? Встретил с цветами после работы? Не во время свидания, о нет, распускать хвост по праздникам они умеют — в обычной жизни! В той, где ты устаешь, где у тебя болят голова и глаза, где не заводится машина, где накопились счета, где надо заказывать стройматериалы для ремонта дома, где ты не накрашена, не надушена, где у тебя месячные, в конце концов!!!
Мел отползла подальше и опасливо протянула:
— Нелли, спокойнее. Это как-то очень глобально.
— Да не глобально, Мел, а обычно. Это жизнь, повседневная жизнь, и только ею можно проверять отношения. Я это хорошо поняла уже десять лет назад, а с тех пор научилась жить сама. Одна. И никакие мужчины мне не нужны.
— А Дику?
Нелл задохнулась. Это был удар под дых. Но Мелани предостерегающе подняла руку.
— Я вовсе не утверждаю, что ребенку обязательно нужен отец. Это утверждение я всегда считала пафосным и глупым. В конце концов, даже номинальное наличие отца в семье отнюдь не означает, что он у ребенка есть. Я о другом.
— О чем же?
Мелани вдруг посерьезнела и стала выглядеть в точности на свой возраст.
— Видишь ли, Нелл, ты обижена. Обижена на тех самых мужчин, чьи бездействие и нерешительность сделали тебя такой, какая ты есть. Они и меня сделали такой, но я никогда не обижалась на них. Не мстила. Не презирала. Я их люблю. И точно знаю, чего от них ждать не приходится, а на что можно рассчитывать. Ты же стала посильнее любого мужика и презираешь их за это.
