Минга Безжалостного или любого другого владыки из научно-фантастических книжек. Дальнюю часть помещения занимает широкая, покрытая куском кожи бордового цвета кушетка, три таких же кресла стоят перед длинным окном тонированного стекла, откуда открывается вид на сцену. Под ногами лежит пушистый черный ковер с густым, как норковый мех, ворсом. Сработанный из серебра и оникса бар с разнообразными закусками и выпивкой занимает часть задней стены, с той же стороны открывается вторая дверь, оснащенная маленькой электронной панелью.
Он представляет себе, что могло бы выйти из этой внутренней двери, согласись он на предложенные хозяином «развлечения». В первый момент пульс подскакивает, кровь начинает циркулировать быстрее, но возбуждение тут же сменяется дрожью отвращения. Как бы это существо ни выглядело сейчас, раньше это был человек.
Драммонд подходит к бару, тушит сигарету и разливает виски «Лагавулин» тридцатилетней выдержки по двум хрустальным бокалам, добавляет в один из них воды. Потом нажимает кнопку на панели управления и говорит:
— Болдуин, ты присоединишься к нам? Мы внесли некоторые коррективы в план.
— Алистер, мне казалось, мы договаривались встретиться один на один!
В голосе слышатся страх и возмущение.
— Неужели?
Драммонд подает ему наполненный бокал.
Потягивая отличное виски, он старается взять себя в руки. Небольшая дверь открывается, и из туннеля, ведущего к театральному залу, появляется улыбающийся человек приятной наружности — если только не обращать внимания на холодный блеск застывших глаз. Ему лет сорок пять, узкое лицо покрыто мелкими веснушками, рыжие курчавые волосы коротко подстрижены. На нем аккуратный деловой костюм, шею прикрывает шелковый воротничок-стойка. Поморщившись, он вытаскивает платок из кармана и тщательно вытирает рукав.
— Какая-то липкая дрянь упала на меня в коридоре. Ну и идиоты ошиваются у тебя там, в комнате ожидания! Впрочем, ты и сам, наверное, прекрасно знаешь…
Драммонд ухмыляется и, поворачиваясь к гостю, говорит:
— Это Тай Болдуин, глава службы безопасности «Галафармы». Он будет присутствовать на нашем совещании.
— Рад познакомиться, гражданин Айсберг. — Болдуин направляется прямиком к бару. — Обсуждайте ваши дела и не обращайте на меня внимания.
— Мы не можем разговаривать в его присутствии!
Его снедают негодование и страх.
— Ну почему же? — миролюбиво отвечает Драммонд. — Иди сюда, сядем у окошка. Побеседуем о совете директоров «Оплота» и заодно посмотрим представление.
Он делает музыку громче. Выступающих на сцене окружает кольцо сияющих огней, шипастое существо сжимает всеми своими руками истекающую кровью из бесчисленных ран женщину и начинает совокупляться с ней.
Он с омерзением отворачивается и плюхается в мягкое кресло, едва не расплескивая при этом свой скотч.
— У меня плохие новости. Совет директоров «Оплота» снова отклонил твое предложение о слиянии.
Алистер Драммонд говорит так тихо, что из-за бешеных испанских ритмов его едва слышно.
— Ты дерьмовый придурок. Кто убеждал меня, что на этот раз мы победим?
Он с трудом подавляет бушующее внутри недовольство.
— Они почти согласились. Мне удалось протащить резолюцию о повторном голосовании через шесть недель. К тому времени Секретариат Межзвездной Торговли примет окончательное решение — присуждать «Оплоту» статус концерна или нет. Скорее всего они нам откажут, и тогда совету придется принять предложение «Галафармы» — даже если цена будет еще снижена. В долгой гонке эта задержка еще сыграет тебе на руку.
Драммонд недоверчиво хрюкает.
— И кто же оказался таким упорным? Скрантон и ее младшие акционеры?
— Нет, Катя Вандерпост. Мы с Вифи сделали все возможное, чтобы переубедить ее, и никак не ожидали такого поступка. Вчера, перед совещанием, когда все, кроме Кати, уже прибыли на Небесное ранчо, я провел небольшой опрос. Все акционеры, кроме Симона Айсберга, высказались за слияние с «Галафармой» — даже Тора Скрантон. Подозреваю, Симон догадался, что на Катю оказывают давление, и старый черт принялся обрабатывать ее, как только она приземлилась. Она сдалась в последний момент, отказавшись голосовать за объединение, потому что таким образом предает последнюю мечту своего брата о межзвездной корпорации.
— Дерьмовые сантименты! Полагаться на женщину, у которой напрочь отсутствует чувство логики! Ей принадлежит четвертая часть корпорации, и нам придется удваивать цену!
— Я теперь уже думаю, что, может быть, на решение Кати куда сильнее повлияло ее собственное плохое здоровье, чем благородные помыслы Дирка Вандерпоста. — Он замолкает на мгновение и делает большой глоток из бокала. — Она могла смотреть в будущее. Опять-таки вопрос морали. Или опасалась, что дети станут оспаривать завещание и, если «Оплот» объединится с «Галафармой», перекроют основной источник доходов ее драгоценной реверсионистской партии. — Он позволяет себе короткий смешок. — В общем-то небезосновательные страхи. Аса хотел учредить специальный фонд в поддержку реверсионистов, но она заколебалась, слава Богу. Я продолжу ее обрабатывать — и к следующему туру совещаний ее голос будет наш.
Но Драммонда эти тактические ходы нисколько не интересуют. Внимание его приковано к драматическому представлению на сцене, и он время от времени облизывает свои бледные, прекрасно вылепленные губы.
— Если только она не согласится на слияние в следующий раз…
— Тебе не о чем беспокоиться. Когда через шесть недель совет соберется снова…
— Шесть недель! — Мурлыкающий голос Драммонда скрывает далеко не мягкие выражения. — Я, парниша, ждал гребаные четыре года, чтобы ты выполнил свои обещания. Но Шпора Персея все еще в руках твоей сраной корпорации, и эмбарго на торговлю с халуками по-прежнему в силе. За эти шесть недель Секретариат Инопланетных Дел сто раз успеет сделать официальный запрос о роли «Талы» в истории на планете Кашне. И тогда моя песенка спета.
— Ладно, не волнуйся. Никаких запросов о Кашне не будет, и никакие действия не будут предприняты на основании расследования Токийского университета. Я связывался со своими агентами в СИДе: доказательств пока недостаточно, чтобы привлекать Специальный Совет. Труп генетически измененного халука никак не привяжешь к нелегальной деятельности людей, а все секретные инопланетные учреждения на Кашне полностью уничтожены. Остались только устные свидетельства, но и от них наконец отказались.
— Так, значит, показания Евы Айсберг забыты?
— Они никогда не передавались СИДу официально, и Матильда Грегуар, новый вице-президент службы безопасности «Оплота», не давала подтверждающих сведений. Именно Симон убедил всех не принимать во внимание ранее записанные показания, потому что боялся навредить нашему соисканию статуса концерна. К тому же это могло плохо сказаться на еще не завершенном гражданском иске против «Галафармы». Можешь себе представить, какие споры возникли бы между Министерством Инопланетных Дел и Межзвездным Секретариатом Торговли, если бы «Оплот» выступил с заявлением о тайной связи «Галафармы» с халуками.
— Не верю, что Симон просто замнет дело на Кашне.
— Он хочет, чтобы эта история стала важной частью гражданского иска «Оплота». Но Симону наплевать, что вы вместе с другими представителями семи больших концернов нарушаете запреты на торговлю с инопланетными расами. Его также не волнуют аферы халуков, по крайней мере пока это не мешает планетам «Оплота». Сейчас его интересует только насущная проблема — как защитить свою корпорацию от захвата «Галы».
