— Да, — прошептала Эбби, откидывая назад голову. — Я уже начала бояться, что ты больше никогда…
Она еще что-то пробормотала, но Лео ее не слышал из-за пульсирующей в висках крови. Скорей бы добраться до кровати и завершить начатое!
Он снова и снова погружался в ее столь желанное тепло, срывая с губ жены стоны и всхлипы, которые отдавались в его ушах едва различимыми звуками. В последний раз он взорвался, весь дрожа, и почувствовал, как содрогнулось ее тело.
— Я сделал тебе больно? — учащенно дыша, спросил он.
Эбби потянулась к нему и вместо ответа слегка коснулась его губ своими губами, а затем обессиленно замерла.
Лео видел по ее лицу, что Эбби испытала такое же наслаждение, как и он. Он лишь надеялся, что, уступив искушению и поторопившись в очередной раз, он ничего не испортил…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Лео проснулся и, взглянув на часы, понял, что вставать еще рано. Когда Эбби прошептала его имя, он обхватил ее теплое тело и поцеловал нежную кожу на руке.
Она вздохнула и, не открывая глаз, взяла его лицо в ладони. Лео коснулся ее губ. Когда он попытался проникнуть языком ей в рот, Эбби чуть отстранила голову.
— Подожди, я почищу зубы.
— Не могу ждать.
Не разрывая контакта губ, он лег поверх нее и коленом раздвинул ей ноги. Она была горячей и влажной. Бархатный огонь…
Ему захотелось продлить этот ни с чем не сравнимый восторг. Лео остановился и стал осыпать ее поцелуями.
— Теперь я не могу ждать, — слегка прихватив зубами его нижнюю губу, прошептала Эбби.
— Как скажешь. — Он резко подался вперед, и из ее горла вырвался стон. — Не двигайся, — предупредил Лео. — Я хочу растянуть это удовольствие.
— Я тоже, — задыхаясь, сказала Эбби.
Лео старался не спешить, но, вопреки намерениям, сделать это было чрезвычайно трудно. Он жаждал Эбби так долго, что одной ночи было недостаточно, чтобы утолить свой голод и насытиться ею. Ничего удивительного, что он скоро утратил над собой всякий контроль. Но Эбби, похоже, не возражала. Сжимая друг друга в объятиях, они почти одновременно вскрикнули, достигнув вершины блаженства, и замерли, тяжело дыша.
Когда Лео наконец уселся за завтрак с утренней газетой в руках, его ненасытная кошечка-жена прокралась незаметно на кухню и шмыгнула под стол, заставив его позабыть и о завтраке, и о работе.
— Это был самый незабываемый завтрак в моей жизни, — шепнул он ей на ухо, когда позже Эбби сидела у него на коленях.
— Вряд ли тебе где-нибудь еще подадут холодную яичницу, — едва удерживаясь от смеха, кивнула она и лизнула его в шею.
Лео вздрогнул от наслаждения.
— Придется позвонить Мириам и предупредить ее, что я задержусь.
— С чего бы вдруг? — невинно глядя на него, спросила Эбби, но на ее щеках вспыхнул румянец удовольствия.
— У меня тут должок образовался. — Лео развязал галстук и расстегнул пуговицы рубашки. — А я, знаешь ли, не люблю ходить в должниках. Кстати, позвони к себе в офис и предупреди, что раньше десяти не появишься.
Долг он вернул быстро, но это было и к лучшему — иначе она растаяла бы прямо на кухне.
— Мне очень приятно, что ты заботишься о моих чувствах, — сказала она, завязывая ему галстук. — Но почему бы не придумать какой-нибудь другой способ завоевать мою дружбу, чем тот, который ты избрал? Не целоваться, не ласкать друг друга, не заниматься с тобой любовью — для меня это была пытка.
— И для меня тоже, — с чувством произнес Лео. — Но мне совсем не хотелось, чтобы ты снова начала меня избегать, как после нашей первой ночи. Почему ты была так жестока со мной?
— Я была напугана, — опустив глаза, призналась Эбби. — Напугана тем, какие чувства ты во мне вызвал.
— Сейчас ты по-прежнему боишься?
— Еще больше.
Из-за страха потерять тебя, подумала она. Лео словно прочитал ее мысли.
— Потому что ты потеряла Бекки? — понимающе спросил он.
— И своих родителей. Но я знала, что обманываю себя. Когда мы вместе, я ни о чем, кроме близости с тобой, думать не могу.
— Я тоже.
— И как долго ты намеревался держать обет воздержания? — с любопытством поинтересовалась Эбби.
— Не знаю. — Лео пожал плечами. — Просто хотел тебе дать время привыкнуть ко мне.
— Мы уже женаты, так что я буду привыкать к тебе, так сказать, в процессе. Кстати, как ты смотришь на то, чтобы провести этот вечер вдвоем?
— Каким образом?
— Ну, у меня есть несколько идей, — проворковала Эбби и куснула его за ухо.
В конце концов в этот день в офис никто из них не поехал…
Следующие несколько недель прошли в полной гармонии. Четвертого июля [2] они поехали в «Голден сперс». О том, что на ранчо был большой пожар, уже почти ничего не напоминало: стояла новая ограда, пострадавшие от огня строения были починены, шедший несколько дней подряд после пожара ливень дал жизнь новой траве и листве.
Ее беременность уже была заметна, и Кембелы окружили ее вниманием и заботой. Эбби чувствовала странную симпатию к Мии и Лиззи. То, как быстро обе женщины стали ее подругами, приводило Эбби в недоумение, но это не мешало ей чувствовать себя счастливой.
Однако не все в ее жизни складывалось так безоблачно. Несмотря на частые разговоры с Коннором и его очевидное желание помочь ей найти сестру, результаты поисков не обнадеживали. Не давал знать о себе и отец, хотя Эбби и звонила, и отправила ему несколько электронных сообщений. Ей уже начинало казаться, что он тоже пропал, как когда-то Бекки.
— Ему все равно, есть я или нет, — в один из сентябрьских вечеров сказала она Лео, сидя рядом с ним на кушетке.
Лео оторвался от документов.
— Конечно, ему не все равно. Он просто не знает, как тебе об этом сказать. Иногда люди с головой уходят в работу, чтобы не сойти с ума от навязчивых мыслей. Я тоже через это прошел. После того как Майк Рэнсом выкинул меня с ранчо, я несколько лет работал как проклятый. Помнишь тот день, когда ты пришла ко мне в офис, чтобы сообщить о своей беременности?
— Конечно.
Лео улыбнулся.
— Помнишь, тогда у меня в кабинете находился немолодой мужчина?
— Помню, — кивнула Эбби. — Он назвал тебя подонком или негодяем.
— Когда я был ребенком, моя мать работала у него на ранчо домоправительницей. Майк Рэнсом фактически заменил нам с Коннором отца, который умер. Он почти не делал различия между нами и своим сыном Кэлом. Я любил его как отца.
— И что случилось?
— Повзрослев, мы с Кэлом оба влюбились в Нэнси, дочь соседнего фермера. Она выбрала меня,
