— Я хочу, чтобы вы обе переоделись.
— У тебя грязное воображение, — заметила Ренни.
— А мистер Маккол чист, как свежевыпавшии снег?
Обе девицы с надеждой кивнули.
— Дайте только срок! Если вы так доверчивы, вам придется еще многое узнать о мужчинах. Их лица выражали горячее желание получить такие знания.
— Я не хочу, чтобы вы узнали это быстрее, чем нужно. Или вы переодеваетесь, или помогаете мне на кухне.
— Почему ты такая старомодная?
— Верите или нет — мы занимались сексом, когда были старше вас.
— Полагаю, что ты никогда ничем таким не занималась, — выпалила Ренни.
Даллас побледнела.
— Она просто завидует, — съязвила Дженни лукаво.
— Да, — вмешалась Ренни, — ты выходишь из дома перед рассветом, если знаешь, что он будет на берегу.
— Он знает, что нравится тебе, — проговорила Дженни. — Он всегда спрашивает нас о тебе — Девочки! — Строгий голос Даллас остановил их. — Я больше ничего не хочу слушать о нем.
— Ну, а мы тоже не собираемся слушать, что ты говоришь.
На этой воинственной ноте подростки ускакали наверх. Когда они снова спустились, то были более угрюмы, чем когда-либо. Зато одеты в свободные футболки.
Но победа Даллас оказалась кратковременной. Час спустя она увидела двойняшек, растянувшихся ничком на палубе Чанса. На них не было ничего, кроме бикини — да еще с расстегнутыми лифчиками.
Утешало лишь то, что Чане находился в воде, оснащая для Патрика доску для серфинга. Даже после того, как Патрик отплыл и девочки позвали Чанса, он не подошел к ним. Подождал, пока Патрик упал, а затем поплыл ему на помощь.
Даллас не могла смириться с таким поведением близнецов. Ей не оставалось ничего другого, как объясниться с Чансом. Поэтому, когда девочки после обеда отправились в гости к друзьям, Даллас спустилась на яхту Чанса. Естественно, он возгордился из-за ее визита и истолковал все неверно.
Увидя Даллас, он обвел взглядом ее высокую стройную фигуру.
— Я почти отчаялся дождаться вашего прихода, — мягко проговорил он, ловко вскакивая на причал. Загоревшей рукой Кристофер подтянул канат, чтобы лодка подошла к нему ближе и Даллас было легче забраться на борт. Каждое его движение вызывало игру загоревших мускулов. Даллас настороженно отпрянула:
— Не смейте думать, будто я пришла потому, что мне этого хотелось.
Чане взял ее за руку, и даже это случайное прикосновение вызвало в ней дрожь возбуждения.
— Хорошо, не смею. — Его глаза мерцали от удовольствия, когда он переворачивал ее руку в своей ладони. — Тем не менее я рад, что вы здесь, — ласково промурлыкал он.
— Я сказала вам: дело в другом.
— Ладно, — он помог ей подняться на борт. — По-моему, вы слишком затянули… Ни одна женщина не доводила меня до такого безумия.
— Полагаю, большинство женщин гонялось за вами. — Эта мысль оказалась ей столь неприятна, что она нахмурилась.
— Я свое получил. Но вам не стоит беспокоиться. — Его настороженные карие глаза похотливо скользнули по ее рту и груди, что заставило ее покраснеть. — Мне нравится преследовать самому, — он озорно улыбнулся. — Вы — более мой тип, чем кто-либо иной.
— Вы говорите, что вы — хищник, которому нравится выслеживать свою жертву? Плохое утешение.
— Не думаю, что вы точно процитировали мои слова, — сухо сказал он. — Хотите выпить?
Она опустилась на диван, а он наклонился к ящику со льдом.
— Это не светский визит, — чопорно проговорила она.
— Уж не означает ли это, что мы не можем расслабиться и получить удовольствие?
— Я пришла из-за своих племянниц. Пожалуйста, оставьте их в покое.
Он резко выпрямился. В его голосе послышалась легкая ирония.
— Вам не кажется, что дело обстоит иначе? Это они приходят сюда и не дают мне покоя.
Отбросив предосторожности, она стала упорствовать:
— Мне кажется, их появление доставляет вам удовольствие.
Его голос помрачнел:
— Я люблю детей.
— Это не совсем так.
— Что?
— Они не просто дети. Они — юные женщины. — Даллас перевела дыхание. — Я хочу, чтобы вы прекратили поощрять их.
Кристофер сжал ее руку и заставил встать.
— В чем вы меня обвиняете?
— Они чересчур интересуются вами. Жесткая рука Кристофера сжалась еще сильнее. Как всегда, когда Даллас входила в физический контакт с Кристофером, она потеряла способность думать. Опасная затея — спуститься сюда и противоборствовать ему!
Чане притянул ее ближе к себе. Его красивое лицо походило на точеную маску, но Даллас почувствовала, что он очень рассержен. Его тело было подобно живой бронзе. Вдруг все свелось к самому примитивному уровню, на котором он превосходил ее.
— Это моя вина? — грубо спросил он. — Их отец умер. А у них сейчас — самый сумасшедший подростковый возраст.
— Вы пользуетесь их наивностью.
— Как?
— Намеренно завлекаете их.
— Тщательно обдумываю план, — огрызнулся он.
— Вы слишком умны. Я не могу с вами спорить.
— Потому что я ничего такого не делаю. Он молча смотрел на нее долгим обвиняющим взглядом. Наконец произнес:
— Есть только одна женщина, которую я хочу завлечь. Только одна женщина, которую я бы соблазнил. — Темный демонический огонь полыхнул в его глазах. — Двойняшки знают это. Я знаю это. И вы знаете это. Может, в этом кроется истинная причина вашего визита: вы пришли с целью соблазнить меня.
Сердце Даллас подскочило к горлу. Она пробудила в нем зверя и теперь была беспомощна.
— Вы знаете, что это не так.
— Ничего подобного. Я не знаю. Но почему бы вам не показать мне — прямо сейчас — свои чувства ко мне?
Она попыталась высвободиться из его рук, но ее сопротивление еще больше раззадорило Чанса. Его руки сжались в тиски. Он притянул ее к твердыне своего тела, и его рот накрыл ее рот долгим карающим поцелуем. Ее дрожащие руки пытались оттолкнуть Чанса. Но, прикоснувшись к его мощным мускулам, ослабли и безвольно обвили его шею.
Он притянул ее ближе к себе и обнял еще крепче:
— Не борись со мной, дорогая. Так ты не одержишь победы.
Желание прошло по ее телу подобно удару от электрического тока. Если он был горяч, то ее сделал еще горячее. Она испытала то, чего страстно желала, лежа без сна. Ее язык углубился в его рот и жадно обежал края его зубов. Он громко застонал, и она ощутила страстный трепет, сотрясающий его тело. Он засосал ее язык, заглатывая его все глубже, пока она не лишилась дыхания, жизни, даже воли к борьбе.
Наконец он завершил свой наркотический поцелуй. Его губы оторвались от нее. Его влажное теплое дыхание коснулось ее рта. Ее глаза с длинными ресницами заморгали. Его рука нежно пригладила спутанные золотые пряди на ее щеках.
