Да какого черта он позволил ей уйти?
Ради ее же собственного блага, глупец. Ты ее просто не заслужил, подумал он.
А если она тебя любит...
Реми снова посмотрел на жениха и невесту. Представил Эми в подвенечном платье. Сердце его забилось как сумасшедшее.
Тут он вдруг почувствовал, что мрачное настроение, которое его обуревало на протяжении всего этого года, исчезло. Он ощутил блаженное счастье и понял, что ему срочно надо увидеть Эми. Или позвонить ей.
Как только Реми принял это решение, ему тут же стало скучно на церемонии. Оставалось терпеливо ждать, когда же она закончится. Теперь Реми точно знал, что ему нужно делать.
Необходимо срочно разыскать Эми и удостовериться, что она его любит.
По окончании церемонии венчания Пьер-Луи напомнил Реми, что тот обещал остаться на вечеринку. И, как друг жениха, тот не смог ему отказать.
На приеме оказались Тэйлор и ребята из его команды.
— Ты запланировал это заранее, а, приятель? — обвинил Реми Пьера-Луи.
— Я просто хочу, чтобы ты сам выслушал Тэйлора. Лично. Это не займет много времени.
Окружив Реми со всех сторон, гонщики принялись старательно уговаривать его вернуться в команду.
Тэйлор говорил:
— Ты нужен нам не потому, что ты профи в гонках, а потому, что у тебя отличная интуиция в этом деле. Ты знаешь этот бизнес, так сказать, изнутри. А что может быть лучше и полезнее для компании? Человек с твоими данными не должен пропадать в пыльных офисах. Ты можешь так много сделать для нас, для Формулы-1.
Реми лишь стоял и отрицательно мотал головой. Тогда ребята наперебой стали рассказывать ему о новом проекте и новой машине. И о том, как здорово было бы вместе ее испытать. На пятой минуте разговора Реми поймал себя на давно забытом ощущении. Восторг и возбуждение. Кажется, он снова оживает. К нему вернулась былая уверенность в себе, в своем профессионализме, и он просиял, перестав качать головой из стороны в сторону. Формула-1 всегда была для него важным делом, делом всей его жизни. Кто знает, может быть, ему представился второй шанс.
Неожиданно он все понял. Именно Эми стала тем единственным проводником, который вывел его на яркий солнечный свет жизни. Она ему нужна во что бы то ни стало.
Мистраль срывался с горных склонов и пел в соснах, а Реми стоял в знакомом саду и печально смотрел на брошенные у бассейна пустые шезлонги. В доме было так же пусто. Никаких коробок тетушки Тэйт, ни следа Эми.
Она уехала.
А чего он, собственно, ожидал? Он же ясно дал ей понять, что между ними все кончено. К чему бы ей оставаться тут одной?
На пассажирском сиденье в машине его ожидала Селин. Опустив голову, Реми направился к «альфа-ромео».
Он не слишком горел желанием встречаться с Селин в этот момент. Она настояла сама.
Он сел в машину и тронул было ключ зажигания. Но не завел мотор.
— Почему мы не трогаемся? — прошептала Селин.
— Нам надо выяснить все окончательно.
— О чем ты?
— О нас. О том, что ты тут делаешь. О твоих визитах. О твоей неожиданной дружбе с моей матерью.
— Но я думала...
— По-моему, я все уже тебе сказал.
— Но ты говорил, что через месяц...
— Дело вовсе не в месяце. Но это уже неважно.
— Она уехала.
— Прости, Селин.
— Я думала, что, когда она уедет, мы с тобой...
— Прости.
— Но если она не вернется...
— Даже не смей этого говорить. Я собираюсь разыскать ее и сказать, что был неправ. Неправ во всем.
— Ты любишь ее?
— До сих пор я не осознавал, что такое любовь, поэтому натворил кучу глупостей.
— Реми, тогда... боюсь, я совершила нечто непоправимое. Не знаю, простишь ли ты меня...
Он внимательно посмотрел на нее:
— Знаешь, кажется, я тебя понимаю. Я и сам творил ужасные вещи и прекрасно знаю, как бывают нужны прощение и сочувствие. Соберись и попытайся признаться, Селин.
— Это насчет Эми...
Расстояния. Чужой город. Песни. Знакомые запахи. Все это может явиться своеобразной машиной времени, если окажешься снова в том же месте, но в другое время. Лондон со своими черными такси, двухэтажными красными автобусами и прохладным туманным воздухом заставил Эми страдать и тосковать о Реми, о том времени, что они провели вместе в квартире Кэрол.
Она снова здесь, с тяжелыми сумками возвращается из магазинов.
Тонкие ручки тяжелых пакетов врезались ей в пальцы. Ноги ныли от долгой ходьбы, и она остановилась на том же самом месте, где впервые столкнулась с Реми, который сбил ее с ног.
На долгий миг девушка задержала дыхание. Все здесь было таким же, да не таким. Чего-то явно не хватало. Воспоминания болезненно вибрировали в ней. Сколько еще они будут мучить ее? Если бы только она была в состоянии перевести часы назад и вернуться в прошлое!
Эми в отчаянии закусила губу. Хорошей идеей было навестить Кэрол, учитывая, что они с ней так и не встретились в прошлый раз. Да и мать составила для нее длинный список вещей, которые нужно было купить в Лондоне, и выслала факсом. В итоге целый день, совершая покупки и бродя по Лондону, Эми только и делала, что думала о Реми. Никакой радости от покупок!
Кэрол собиралась приехать в город к ужину, так что надо было хорошенько подготовиться к встрече. Но Эми очень боялась вопросов и советов Кэрол. Взглянув на часы, она поняла, что лучше поторопиться. Правильная Кэрол всегда приходит вовремя.
Как раз в тот самый миг, когда она шагнула вперед, высокий темноволосый мужчина широкими уверенными шагами пересек улицу и оказался в паре шагов от нее.
Эмили обернулась. Он замедлил ход. Девушка вздрогнула. По ее коже прошли мурашки, дыхание участилось, а ноги подкосились, и она чуть не упала:
До боли знакомым жестом мужчина отвел со лба темные волосы. Эми задержала дыхание.
— Ты опять ходила за прозрачным бельем?
— Реми! — на всю улицу закричала девушка.
И вот все ее сумки попадали на асфальт, а их содержимое медленно, как в немом кино, рассыпалось по тротуару. Не обратив на этот факт никакого внимания, Эми сорвалась с места и бросилась к нему.
— Я люблю тебя, — произнес он, когда она оказалась в его объятиях. — Я без памяти люблю тебя. Надеюсь, я не опоздал.
— Главное, ты здесь, рядом со мной.
— Теперь я всегда буду рядом с тобой. Если не прогонишь. Мне нужна жена, а не любовница. Ты выйдешь за меня?
Вся любовь, что плескалась в ее груди, устремилась к нему. Эми хотела закричать «да, да, да», но с ее губ не сорвалось ни звука, потому что душа была переполнена счастьем, а слова застряли где-то глубоко
