тонкий апельсиновый аромат — запах ее тела. Ее груди прижались к его боку.
В эту ночь они долго предавались любви и заснули в блаженной истоме и совершенно обессиленные. Тед потерял всякое представление о действительности и хотел только одного — лежать рядом с ней.
Однако он сразу почуял опасность. И совсем рядом.
Он вскочил с постели, стараясь не разбудить Джесс, и подошел к приемнику.
Голос Ноэль был таким тихим, а помехи такими сильными, что он едва расслышал ее.
— Джексонова заимка, вы меня слышите? Гранджер совсем рехнулся!..
Она была насмерть перепугана: либо хорошо играла, либо действительно у них там что-то случилось из ряда вон выходящее.
Тед переключился на выход и попытался успокоить Ноэль, но она продолжала:
— У Гранджера ружье. Ради Бога...
Не откликнуться на вопль молодой красивой женщины, взывающей о помощи в глухую ночь, было выше его сил.
Но это же ловушка! Джексон нутром это чуял. Но прежде чем он смог сообразить, что делать, Джесс за его спиной переключилась на связь и раздался ее голос:
— Джексонова заимка — усадьбе Мартинов. Сохраняйте спокойствие. Мы едем. Конец связи.
Тед резко повернулся. У него потемнело в глазах от гнева. Опять она за свое! Но это же не скорая
Джесс со страхом и тревогой глядела на него.
— Не можешь же ты оставить ее одну!
— А если это уловка?
Джесс вся сжалась.
— А если нет?
Черты его смягчились: какая она храбрая все-таки! Он потянулся к ней и прижал к себе. Тяжкий вздох вырвался из груди Теда, он ответил:
— Ладно, я еду. Раз ты так хочешь.
Их глаза встретились. Ее — лучились золотистым светом.
— Спасибо. Но, Джексон, пожалуйста... я хочу помочь тебе.
— На этот раз мы действуем по-моему. — Он пристально посмотрел на нее. — Это опасно. Очень опасно.
— Понимаю.
Никогда с ней не было так легко.
— Ты действительно понимаешь?
В ее глазах читалось доверие и покорность. Она утвердительно кивнула головой.
Его мужское самолюбие было полностью удовлетворено. Вот такой он желал ее видеть всегда: послушной, с готовностью делающей то, что он считает нужным.
— Я люблю тебя, — с нежностью произнес Тед. — Ты слишком дорога мне, чтобы рисковать.
— Я тоже люблю тебя. — Она ласково провела рукой по его небритой щеке. — Даже сейчас, когда мужской гонор прет у тебя изо всех пор.
Он легко прикоснулся к ней и поднял ее подбородок. Потом горячо поцеловал.
— О, Джесс... — Тед вымолвил ее имя со вздохом сожаления: ему не хотелось покидать ее, однако он отстранил ее от себя. — Оставайся здесь и охраняй Лиззи. Это приказ.
— Есть! — и она с игривой гримаской отдала ему честь.
— Сейчас мы действуем по-моему.
С ее лица не сходила чуть насмешливая гримаска. Тед был настолько вне себя от радости, что она впервые согласилась подчиниться ему, что ему и в голову не пришло что-нибудь заподозрить...
Только несколько часов спустя, когда Тед со своими людьми на двух самолетах приземлился в усадьбе Мартинов, он заподозрил что-то неладное. Но сначала ему некогда было раздумывать о каком-либо подвохе. Он бросился спасать обезумевшую от ужаса Ноэль, которую застал прикованной наручниками к трубе рядом с бомбой с часовым механизмом. Потом обезвредил бомбу и пустился в погоню за Гранджером. Тогда-то он и вспомнил эту насмешливую гримасу на лице Джесс. И тут только понял, что она провела его.
Но было уже слишком поздно.
Тед и его люди, прихватив с собой собак, гнались за Гранджером на джипе. Машина мчалась по бескрайней ночной пустыне, оставляя за собой замысловатые зигзаги. В небе стоял серебристый месяц, но Южный Крест ярко сверкал и переливался. Две машины на бешеной скорости неслись друг за другом. Дважды Гранджер пытался провести Теда и заставить его выскочить на край обрыва. Он стрелял по шинам. Тед протаранил его сзади. Джип Гранджера крутануло, и передние колеса повисли над краем насыпи. Машина перевернулась — Гранджера зажало рулевой стойкой.
Едкий запах горящей обшивки и масла ударил Теду в ноздри, когда он выскочил из своего джипа и побежал к перевернутой машине.
— Вытащите меня! — услышал он пронзительный вопль Гранджера.
Тед тяжело дышал, измотанный погоней. Рубашка намокла от пота; лицо почернело от грязи. Он провел рукавом по лицу; дослал патрон с картечью, раздался клацающий звук.
— Я окажу тебе такое же милосердие, какое ты оказал бы Ноэль, не явись мы вовремя. Или какое ты проявил, когда поджег мою конюшню и чуть не отправил на тот свет Маккея.
— Клянусь тебе, — вопил Гранджер, — это не я!.. Я здесь ни при чем. Я бы и пальцем не тронул Ноэль. Она сама лезла куда не надо. Помоги же мне, ради Бога!
— Если не ты, то кто же? Говори! — (Гранджер был маменькин сынок. Он всегда праздновал труса. Лицо его исказилось от страха.) — Говори, не то поджаришься, как Холт. Ты и его убил?
— Собственного брата? Упаси Бог! — голос Гранджера прерывался всхлипываниями.
Тед подошел к джипу, нагнулся, схватил Гранджера за глотку и сдавил так, что тот чуть не задохнулся.
— Нечего распускать нюни. Говори, если хочешь жить. Огонь уже у бензобака. Я не собираюсь здесь долго торчать, не хочу взлететь на воздух. — Тед резко отпустил Гранджера, и тот завыл от боли и страха. Тед круто повернулся и пошел прочь.
Вылезшие из орбит глаза Гранджера следили за языками огня, подбирающимися все ближе.
— Ладно, — уже не своим голосом завопил он. — Твоя взяла. Джексон!.. Не бросай меня!..
Кругом стояла жуткая тишина. Языки пламени лизали черное небо.
— Джексон!
— Говори, кто? — раздалось из мрака.
И Гранджер прошептал имя.
Теду будто вонзили нож в сердце. Он столкнулся с откровенным предательством, потому что имя это принадлежало единственному во всей Австралии человеку, которому он доверял. Может, он его и недолюбливал, но доверял безоговорочно. Сердце гулко забилось у него в груди. Он стоял как вкопанный, не в силах двинуться с места.
— Ради Бога, вытащи меня!
— Нед, помогите ему, да побыстрее! — попросил Тед.
Джон Макбейн. Друг. Доверенное лицо. Борец за справедливость.
Джон Макбейн. Убийца. Предатель. Интриган. Вандал. Любовник Дейерде.
Стало быть, этот ублюдок запер Маккея в горящей конюшне, а вовсе не помогал ему выбраться!
Не вышло.
И все же вышло.
Джон!
Но почему?
Джип взорвался. Тед посмотрел, как догорает машина, и поплелся прочь. Он вспомнил насмешливую гримасу на лице Джесс.
Она все знала.
Она там, в Джексоновой заимке, — с ним.
Ярость душила Теда, но ее тут же вытеснило еще более сильное чувство, от которого сжалось
