– Вам нельзя этого делать! Она убьет меня! – воскликнула Мелани.
– Не думаю. Твоя мама никогда и мухи не обидела.
– Вы же не ее ребенок. Вы не знаете ее так, как я.
– Я буду рядом и защищу тебя.
Она подалась вперед и нерешительно коснулась его руки. Он тут же с удовольствием взял ее руку в свою.
– Вы не такой, о каком я мечтала, – проговорила она, запинаясь, – но, может быть, вы подойдете.
– Мелани, ты прелесть.
Она не сопротивлялась, когда он обнял ее.
– Запомни, я только сказала «может быть», – прошептала она, прижимаясь к его широкой груди. – И тебе нужно обязательно принять душ. – Но тут же испугалась и всхлипнула: – Зря я так сказала, да? Это просто потому, что я не знаю, что тебе сказать.
– Ты можешь говорить мне все, что хочешь, Мелани. Все, что хочешь.
Джордан решил позвонить Джини, когда никто не сможет услышать их разговор, и потому отложил звонок до той поры, пока они из суматохи «Астродома» не вернулись к нему в отель. Он снимал весь верхний этаж в самой роскошной гостинице Хьюстона. Мелани взяла одну из его гитар и пошла в соседнюю комнату, где ее ждали Вулф и Луи, совершенно ею очарованные. Едва она ударила по струнам и запела, оба объявили, что у них не осталось никаких сомнений: это дочь Джордана. И она, по их мнению, «то, что надо», как и ее отец.
Но не по мнению Фелиции.
– Ты будешь дураком, если позволишь этой девчонке морочить себе голову, Джордан. – Фелиция кипела от бешенства. – Настоящим дураком! Даже хуже, потому что не хочешь ехать со мной в больницу. У тебя, возможно, внутреннее кровоизлияние.
– Я знаю, что ты беспокоишься обо мне, и благодарен за заботу. Но сейчас, если ты не против, я бы хотел остаться один. Надо позвонить ее матери.
– Мне уйти, да?
Он устало посмотрел на нее.
– Неужели я прошу так много? У тебя есть собственный номер. А я ужасно устал, к тому же мне еще придется отвозить Мелани домой.
– Тебе не обязательно ехать самому. Ты мог бы попросить Джейка…
– Я обещал Мелани, – в голосе Джордана прозвучали металлические нотки.
– Тогда я поеду с тобой.
– Нет.
– Ты всерьез воспринял эту историю об отце, не так ли? Но ведь ты даже не можешь быть уверен, что это твой ребенок.
– Я уверен.
Что-то в его тяжелом взгляде заставило Фелицию понять, что лучше уступить.
– Ну, хорошо, я ухожу. – Она схватила свою сумочку и со злостью выскочила из комнаты.
Когда Джордан убедился, что она не вернется, он пошел в спальню, закрыл дверь на ключ и снял трубку. После третьего гудка раздался голос Джини:
– Слушаю вас.
Нежные нотки ее неуверенного голоса прозвучали для него как самая сердечная ласка, и Джордана бросило в жар. Рука крепко вцепилась в трубку, и он почти возненавидел Джини за ту власть, которую она имеет над ним даже спустя тринадцать лет.
– Говорит Джордан, – сказал он спокойно, опускаясь на кровать и презирая себя за нелепую верность ей. Она бросила его, заставила родителей солгать, что умерла… А он такой дурак, что все еще мечтает о ней!
– Господи… – пробормотала она, и от безрадостной нотки обреченности в ее тихом голосе все в нем содрогнулось.
– Это в самом деле была ты на «Астродоме», правда? – требовательно и жестко спросил он, вспоминая, какой опасности подвергал себя, пытаясь добраться до нее.
– Да.
– Так, значит, с тобой все в порядке? – его голос звучал ровно.
– Да, – прошептала она. – А как ты? Я думала, они убьют тебя.
– Пожалуй, впечатление было именно такое. Но я отделался несколькими синяками, – успокоил он ее. Однако гнев заставил его добавить: – Как будто тебе не все равно!
После короткой паузы она мягко произнесла:
– Мне не все равно, Джордан.
И оттого, что эти пять слов, которые наверняка были для нее всего лишь данью вежливости, так много значили для него, он разозлился еще больше.
