вскрикнула и бросилась к нему. Алиса знаками поспешила выпроводить своих спутников и вышла сама, оставив супругов наедине.
Это была Крессида, настоящая, из плоти и крови — он чувствовал это, прижимая ее к своему сердцу. Страстно поцеловав ее в лоб, он тут же отбросил назад капюшон, приподнял ее подбородок и стал целовать губы, щеки, влажные от счастливых слез, глаза и опять подбородок. Наконец он отстранил Крессиду от себя и, все так же держа за плечи обеими руками, оглядел ее всю.
Голосом, охрипшим от волнения, он проговорил:
— Я… я не могу поверить, что это ты. Скажи, ты не исчезнешь словно фея?.. Ведь ты и есть фея.
Она весело рассмеялась.
— Уверяю вас, милорд, я весьма солидная дама, более солидная, чем когда-либо, потому что… потому что я везу с собой вашего наследника. — И она смущенно порозовела.
Он опять ошеломленно поглядел на нее и вдруг обнял обеими руками. На этот раз он не сумел удержаться и всхлипнул, радостно потрясенный.
— Я хотела сообщить это поторжественней, — призналась она, — но… о, Мартин, я так долго мечтала увидеть тебя, что уже не могла больше ждать.
Теперь она с любопытством окинула его взглядом. Он опять был тем элегантным придворным, каким она видела его в Вестминстере. Никакой бороды, щеки гладко выбриты, темные волосы зачесаны назад и мягкими волнами падают на плечи. Она глубоко вздохнула и опять засмеялась от радости, что, наконец, добралась до него.
Он подтянул кресло и, усадив ее, опустился перед ней на колени.
— Должно быть, Пресвятая Дева отозвалась на мои молитвы, или ты сама, волшебница, услышала, как я зову тебя через море. О, моя любимая! Как же случилось, что ты здесь?
— Принцесса убедила меня, что я не должна ехать с тобою вместе. Она сказала, что это может оказаться для тебя очень опасным и что я должна вернуться в Греттон и вести себя так, будто ты и в самом деле убит. Я так и делала.
Это было сказано настолько просто, без малейшего намека на то, как невыносимо трудно было ей притворяться, что он не мог не рассмеяться вслух.
— Хотя все было сложнее, — призналась она, — особенно когда я поняла, что… что ношу дитя твое. Конечно, я сказала об этом Алисе. — Ее лицо вдруг омрачилось. — Но маме и намекнуть не могла… Потом в Греттон приехал Хауэлл. — Ее чистые голубые глаза смотрели прямо в лицо ему. — Хауэлл любит меня. Он считал, что я вдова, и… и он сделал мне предложение… конечно, после окончания траура.
— И что ты сказала?
— Сказала, что это невозможно, и он… он догадался, наверное, потому что любит меня. Он сказал, что мы все-таки могли бы добиться освобождения меня от обета, если будет по-прежнему считаться, что я так и не была настоящей женой… и… и что он скажет, что дитя — его.
Мартин издал протестующий возглас.
— Тогда мне пришлось сказать ему, как горячо я тебя любила… что, даже если бы ты был мертв, я никогда не отдала бы моего сердца никому другому. — Чуть помолчав, она сказала: — Хауэлл очень достойный человек, даже притом, что поддерживал Тюдора. Он был всегда ему предан, как ты — Ричарду. Под конец он сказал, что постарается помочь мне уехать к тебе, если я и вправду хочу этого. О, Мартин, я так хотела!
Он сел, глядя на нее с несколько напряженной улыбкой.
— Ты и приехала. Ведь маленькие трудности никогда не мешают тебе делать то, что ты хочешь, не так ли, жена моя?
— Никогда. — Она наклонилась и поцеловала его. — Конечно, Алиса должна была ехать со мной, Филипп тоже. Просить отца я не могла, так что… сержант Чабб сказал, что никак не может позволить, чтобы его графиня путешествовала по морю одна, без своего начальника эскорта. А, кроме того, он непременно желает остаться с тобой.
Он встал и протянул ей руку, помогая подняться, потом снял с нее плащ и опять залюбовался ее красотой. Никаких внешних признаков близившегося материнства еще не было заметно. Она, как и раньше, оставалась тоненькой, решительной, по-королевски грациозной, и ее голубые глаза сияли любовью к нему. Внезапно лицо ее затуманилось.
— Ведь ты не отправишь меня обратно? Голосом, прерывающимся от сдерживаемых слез, он сказал:
— Никогда, никогда, любимая!
Она обеспокоено огляделась вокруг.
— Тебе хорошо здесь, милый? Принцесса намекнула, что ты будешь трудиться для герцогини Маргариты. — Поколебавшись, она продолжила: — И еще она сказала: если тебя схватят, то не только тебе одному придется поплатиться жизнью. Она… она имела в виду одного из своих братьев, да, Мартин?
Он медленно кивнул головой.
— Ричард Йоркский жил здесь, в Бургундии, почти два года. Теперь мой долг — служить ему.
— А другой принц?
Он печально покачал головой.
— Я не знаю. Эдуарда отправили на север, в замок Бернарда, с сэром Ги Джарвисом. Ги приехал на юг, чтобы сражаться при Редмуре. Не знаю, что сталось потом с мальчиком. Как я слышал, оба, Джарвис и Оллард, живы, они заплатили большую мзду и вернулись в свои поместья. — Мартин решил не говорить, что оба, как он считал, будут деятельными участниками готовившегося Ловеллом восстания против Генриха.
— Элизабет спасла тебе жизнь, Мартин, — тихо сказала Крессида. — Мне кажется, она по- настоящему любила Ричарда.
— Я знаю. В том-то и заключалась опасность.
Она опять вздохнула.
— Как она будет одинока и несчастна долгие годы! В январе ей придется выйти замуж за Генриха. Все мы будем оплакивать смерть короля. Он подарил мне часослов, и я буду хранить его вечно.
— Будем молиться, чтобы желания его исполнились, и он вновь соединился бы с горячо любимой им Анной. Он всегда хотел умереть, сражаясь по-рыцарски за свое королевство. — Мартин ласково погладил ее ладонь. — Но ты так и не рассказала, как прошло путешествие.
— Хауэлл нашел нам судно, отправлявшееся из Милфорд-Хейвена, — какая ирония судьбы, правда? — Она содрогнулась. — Это был очень неприятный переезд. Нам всем чуть не сразу стало худо, да и дальнейшее путешествие оказалось трудным. Алиса настаивала, что я должна ехать неспешно, из-за ребенка.
— А теперь ты здесь, и у нас впереди бездна времени для рассказов о тех бесчисленных днях, когда мы были разлучены, но сейчас мы должны подумать о том, как нам устроить здесь свое счастье. Дорогая моя Крессида, я мало, что могу предложить тебе, кроме той жизни, какую предоставляет мне ее милость герцогиня, за что я ей благодарен. Я привез с собою из Англии совсем немного денег, но никаких драгоценностей.
— Зато я привезла, — воскликнула она радостно. — Мы с Алисой зашили драгоценности в наши платья, и, по крайней мере, какое-то время это поможет нам жить вполне респектабельно.
Он откинул голову и расхохотался.
— Ты, в самом деле, достойнейшая графиня Рокситер и будешь всегда возлюбленной женой моей.
Крессида бросилась к нему, и Мартин сжал ее в объятиях. Скоро в Малин придет Рождество, и он радостно встретит его вместе со своей любимой женой.
Примечания
