сохраняя спокойный вид – для слуг.
– Добрый вечер, Уиллет, – с улыбкой повернулась она к дворецкому. – Я рада, что вы провели время лучше, чем мы. На улицах такое движение, просто ужас. Надеюсь, старания повара не пропадут даром, если мы отложим обед на один час.
– Ваше распоряжение будет немедленно передано на кухню.
Эйнджел пригляделась. Что-то у Уиллета чересчур уж чопорный вид. Надо спросить Бентон, в чем дело. Но сначала она примет ванну.
Эйнджел уже направилась было к лестнице, когда Уиллет деликатно кашлянул.
– К вашей милости визитер.
Эйнджел резко повернулась. Только последний грубиян может заявиться к леди в такое время! Почти сутки в пути, разве она может сейчас принимать гостей? Разве что это Пьер. Может, у него что-то случилось?
– Граф Пенроуз, миледи. Он ждет вас в библиотеке.
Сердито фыркнув, Эйнджел подхватила свои запыленные юбки и быстро пошла к библиотеке. Уиллет еле успел открыть ей дверь.
Кузен Фредерик при ее появлении обернулся. На его безукоризненной одежде и сапогах не было ни пылинки, а на лице играла такая надменная улыбка, что Эйнджел захотелось хлопнуть его по щеке.
– Чему обязана столь несвоевременным визитом, кузен? Что-то срочное, как я понимаю?
Улыбка на лице Пенроуза мгновенно сменилась сердитой гримасой. Он скользнул взглядом по ее грязному платью, и Эйнджел показалось, будто уголки его губ вздернулись в усмешке. Невыносимо!
Эйнджел не ответила на его поклон даже кивком.
– Буду благодарна, кузен, если вы быстро изложите ваше дело, и я пойду заниматься своими. Как вы сами наверняка заметили, я не в том состоянии, чтобы принимать праздных визитеров.
Глаза кузена Фредерика сузились, он выпрямился.
– Прошу прощения, миледи, – произнес он сухо. – Я не замедлю избавить вас от своего нежеланного присутствия. Не хочу никоим образом затруднять вас.
Он еще раз поклонился и двинулся к двери, где стояла Эйнджел, заставив ее посторониться. Да как он смеет?
– Сэр! Вы…
Поздно. Несносный кузен рывком распахнул дверь и зашагал через холл. Эйнджел услышала его гулкие шаги по мраморному полу и стук входной двери.
Она без сил опустилась на стул. Вот дурочка! Ну почему она не подумала, прежде чем открыть рот? Сама ведь говорила, что надо поддерживать мирные отношения с ветвью рода, к которой принадлежит кузен Фредерик! Но стоило ей увидеть его надменное лицо, и она опять сорвалась. Что есть такое в этом человеке, что заставляет ее вести себя по-ребячески?
Впрочем, что бы это ни было, после такой встречи надежды на примирение не оставалось. Из-за ее языка человек, являющийся ее кузеном и наследником, стал ее врагом.
Макс стремительно шагал по площади. Росс верно говорил. Если он сейчас не ударит по чему-то… или по кому-то… его просто разорвет от злости. Хорошо бы пойти сейчас в боксерский зал Джексона, как советовал Росс, но уже поздно.
Макс направил свои шаги в клуб. Подраться сегодня не удастся, так можно по крайней мере утопить свое дурное настроение в стакане.
Глава пятая
Эйнджел, такая красивая в темно-синем платье с серебряной отделкой – произведение Селестины, – спокойная и собранная, играла на фортепиано. Как всегда, прекрасно. Леди Шарлот довольно вздохнула.
– Ваша племянница замечательно играет, дорогая леди Шарлот.
Леди Шарлот повернулась к сидевшей рядом престарелой даме.
– Да, леди Перример, действительно.
– Мужа себе приехала искать, как я понимаю?
Леди Шарлот подавила тяжкий вздох. Старая сплетница задела ее за живое.
– У баронессы Роузвейл есть обязанности перед обществом, – произнесла она пояснительным тоном. – Пока моя племянница была в трауре по отцу, это было невозможно, как вы сами понимаете, мадам.
Леди Перример кивнула, два огромных пера на ее бордовом тюрбане качнулись вниз-вверх. Поднеся к глазам лорнет, дама устремила взгляд на Эйнджел.
– Каковы бы ни были намерения вашей племянницы, – заговорила она снова, показывая на молодого человека, как раз наклонившегося над Эйнджел, чтобы перевернуть ноты, – руку даю на отсечение, ей здесь отбоя не будет от охотников до состояния. – В этот момент Эйнджел благодарно улыбнулась молодому человеку. Леди Перример сердито фыркнула. – Я думала, вы учили ее не раздавать авансы кому попало. У этого Ротеруелла ни гроша за душой… к тому же он отъявленный повеса.
– Моя племянница обучена манерам с пеленок, – оскорбленно отозвалась леди Шарлот, – а потому знает, что надо вести себя вежливо с любым джентльменом, оказывающим тебе услугу.
– Ясненько, – произнесла леди Перример, откликаясь скорее не на ядовитые слова леди Шарлот, а на то, что происходило перед ее глазами.
