– Вы очень добры, сэр, – пробормотала она.
– Пойдемте потанцуем? – Пьер протянул ей руку.
Вальс! Господи, она же ни разу его не танцевала! Нет, па она знала – тетя Шарлот показывала, – но никогда еще не кружилась в вальсе в объятиях мужчины.
Первые две-три минуты Эйнджел была полностью поглощена быстрым движением. Это было прекрасно! Пьер оказался великолепным танцором, держал партнершу крепко, но не настолько близко к себе, чтобы повергнуть ее в смущение. А ей все нравилось – его близость, тепло его руки у нее сзади на талии, которое она чувствовала даже сквозь перчатку и ткань платья…
Наконец музыка замолкла. Эйнджел и Пьер как раз были у края танцевального круга. Пьер выглядел как обычно – красивый и собранный, истинный французский аристократ в своем костюме восемнадцатого века. А вот Эйнджел запыхалась и покрылась испариной. Как нехорошо, подумала она, вытирая лицо платком.
– Вы не привыкли к таким танцам, да?
– Сама не понимаю, почему мне так жарко.
– Здесь очень тепло. Может, выйдем на воздух?
– Нет, нет, я уверена, сейчас все пройдет. Может быть, выпьем чего-нибудь?
– С удовольствием. – Пьер остановил проходившего мимо официанта и взял с подноса два высоких бокала. – Пожалуйста, миледи. Вам станет прохладнее.
Прикосновение холодного бокала к горячим губам было так приятно. Эйнджел выпила шампанское до конца, довольно вздохнула и… чихнула.
– Ой, эти пузырьки такие щекотные!
Пьер снова подозвал официанта, и через минуту в руке Эйнджел был снова полный бокал.
– Этот я буду пить медленнее, – сказала она. – А то если расчихаюсь, никто не пригласит меня на танец, все подумают, что я больна.
Вино показалось еще вкуснее, чем в первый раз.
– Пойдемте, мадам, – сказал Пьер, предлагая ей руку. – Давайте выйдем, освежимся.
Оркестр снова заиграл вальс, Эйнджел с завистью оглянулась на танцующих, но решила послушаться. Почему бы и не прогуляться, подышать свежим воздухом.
А вальс подождет. Маскарад продлится еще несколько часов.
– Она здесь!
– То есть?
– Прости, Луиза, баронесса Роузвейл здесь. Собственной персоной. – Макс показал кивком на пару, которая направлялась к одному из выходов.
– Ты наверняка ошибся. Не может быть, чтобы эта великосветская дама явилась сюда. Хозяин этого дома, конечно, богат как Крез, но все знают, что его отец был мясником и его состояние нажито торговлей. Ты ошибся, мой дорогой.
– Да нет, не ошибся.
– Почему ты так уверен? Разве эта дама не в маске?
– В маске, но я узнал ее по волосам… Нет, это точно она. – Макс сердито тряхнул головой. – А с ней, как я понимаю, этот мошенник-француз.
Луиза повернулась и еще раз посмотрела на пару.
– Вот он, значит, какой, твой француз. Очень интересный…
– Вылитый шут в этом своем дурацком костюме.
Луиза посмотрела на парик Макса, на его напомаженное лицо и атласный фрак и сказала:
– Здесь все мужчины так одеты, это же маскарад. По-моему, француз не единственный шут в этой компании.
– Понял, – с усмешкой сказал Макс. – Ты, как всегда, права. Пошли танцевать. Чем бы леди Роузвейл ни занималась со своим французским кавалером, нас это не касается.
Пьер привел Эйнджел в небольшую пустую комнату. Судя по всему, она предназначалась для отдыха – здесь горел камин и вдоль стен стояли удобные диваны. Пьер подошел к окну и распахнул створки.
Эйнджел наблюдала за ним, стоя в дверях. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что Пьер очень хорошо ориентируется в чужом доме. Может, уже бывал здесь? Вполне возможно, ведь он в Лондоне уже давно, а холостой мужчина ищет развлечений.
Пьер подвел Эйнджел к дивану перед камином, поглядывая на нее с некоторой озабоченностью. Эйнджел поставила бокал на столик, села и с облегченным вздохом потянулась к завязкам маски.
– Не надо! – Пьер сел рядом и убрал ее руки. – Не надо, лучше не снимайте маску.
– Почему?
– Кто-нибудь может войти, это опасно.
Эйнджел кивнула. Он прав. Не хватало только, чтобы ее узнали в этом доме. Она потянулась к полупустому бокалу, но Пьер перехватил ее руку и поднес к губам. Никто еще не вел себя с ней так почтительно и… нежно. Эйнджел улыбнулась ему слегка пьяной улыбкой.
