– Все так запуталось, а я ничего не могу поделать, пока дело не прояснится. С этим титулом… Герцогу нужны ветераны, а я не могу поехать. Сражение может состояться со дня на день… Черт побери, Луиза, меня все это просто душит.
Луиза налила в бокал вина и подошла к Максу.
– Хочешь совет?
Он остановился.
– Ты беспокоишься из-за Росса и из-за графского титула и всего, что с ним связано. За Росса можешь не бояться, я уверена в этом. Что же до остального… Ты сам мне не раз говорил, что, кроме забот, он тебе ничего не принес, что ты с удовольствием избавился бы от него. Так возьми и откажись, пусть хоть в пользу этого француза. В этом ничего постыдного нет, правда.
Макс одним глотком осушил бокал. Он ни в чем не был уверен. Да и беспокоил его не только титул.
– Думаю, тебе лучше не торопиться. Поезжай к баронессе, послушай, что она тебе скажет, а потом решай. Бонапарт пока что в Париже, пройдет какое-то время, прежде чем он встретится с герцогом, так что можешь особо не спешить.
– Умница ты моя, спасибо. – Макс чмокнул ее в щечку и пошел к двери. – Я поступлю, как ты советуешь, а когда вернусь, обязательно скажу тебе, что я решил. До свидания, дорогая.
Когда дверь за ним закрылась, Луиза еще с минуту стояла, потом села и сжала голову руками. Он ушел. Что бы ни случилось дальше, она была уверена – Макса она потеряла.
Глава семнадцатая
Ехать в закрытой карете было неприятно, Макс с куда большим удовольствием поехал бы верхом, но сержант Рэмзи настоял на карете – дескать, графу следует ездить в экипаже.
Макс ухмыльнулся. Вот пусть теперь сам и расплачивается, сидя на облучке под дождем. Так ему и надо.
Карета свернула к придорожной гостинице, чтобы сменить лошадей. Макс не двинулся с места, предоставив позаботиться обо всем Рэмзи и гостиничному конюху. Еще один перегон – и он приедет в Роузвейлское аббатство и увидит ее.
Черт, ну что за женщина! Стоило только подумать о ней, как его бросило в жар. Может, и он действует на нее таким же странным образом?
Ладно, хватит об этом. Что его ждет в аббатстве? Она пригласила его, чтобы сообщить о том, что беременна от него. Или не беременна. Второе более вероятно. Прошло слишком мало времени после их встречи, чтобы она полностью уверилась в своей беременности. А вот для того, чтобы понять, что ничего нет, времени прошло вполне достаточно.
Если она скажет, что никакого ребенка не будет… У Макса засосало под ложечкой – наверное, из-за сочувствия, ведь она так хочет ребенка. Репутация ее будет спасена, но какой ценой! Это же станет еще одним доказательством ее ущербности как женщины. Надо помнить об этом и ни в коем случае не произносить слово «бесплодная». Он будет вежливым, добрым, пожелает ей счастья. А трогать не станет – это самое главное.
Если же она забеременела, что маловероятно, но все-таки возможно, он заверит ее, что их бракосочетание состоится без промедления и что он будет ей хорошим мужем – намного лучше, чем она думает. А потом они станут привыкать друг к другу, он научит ее любви. Да нет, что он знает о любви? И вообще, он не любит Эйнджел Роузвейл, эту мегеру.
– Граф Пенроуз, миледи.
Сердце Эйнджел подпрыгнуло, жаркая волна накрыла ее с головой.
Макс кивнул дворецкому и вошел в гостиную. Эйнджел стиснула руки, чтобы скрыть, как они дрожат.
– Доброе утро, кузен, – заговорила она, слегка приседая в реверансе. – Очень мило с вашей стороны приехать, особенно в такую ужасную погоду. – Она старалась не встречаться с ним взглядом. Уже само его присутствие было тяжелым испытанием. – Не изволите ли присесть? Тетя будет через минуту.
Он удивленно дернул головой.
– В чем же дело, мадам? Вряд ли вы прислали мне письмо, чтобы поговорить в присутствии леди Шарлот о пустяках.
Эйнджел оглянулась на дверь и торопливо сказала, понизив голос:
– Обещание, которое я вам дала, теряет силу, это так, но я пригласила вас по другому поводу. Дело в том, что… – Дверь открылась. – А вот и тетя, – громко сказала Эйнджел, вставая.
Макс поклонился.
~ Тетя, вы помните кузена Фредерика?
Макс заметил, что имя она произнесла с некоторым отвращением, но теперь он понимал почему. Так звали бессердечного мужа Эйнджел. Неудивительно, что она до сих пор с трудом произносит это имя.
– Я прекрасно знаю, кто он, – ворчливо проговорила леди Шарлот. – И уж во всяком случае, не нуждаюсь в представлении. – Не удостоив Макса даже кивком, словно его и не было в комнате, старуха прошла к очагу и села на диван.
По лицу Эйнджел было видно, что она чувствует себя неловко.
– Я пригласила вас, кузен, – заговорила она, продолжая стоять, – чтобы поговорить о графском титуле. Мне стало известно, что существует доказательство правомочности притязаний моего кузена Пьера. Сомнений больше не остается, сэр. Пьер – законный граф Пенроуз и, конечно, станет маркизом. Я хотела сообщить вам это лично, пока новость не распространится.
Это было совсем не то, чего ожидал Макс.
