на жульничестве, то он уехал бы отсюда с сотнями тысяч долларов в кармане.
У Виктории перехватило дыхание.
— Он жульничал в королевском дворце в присутствии охранников. А теперь, когда настало время отвечать за свои поступки, он радуется, что ты займешь его место в тюрьме.
— Да, я знаю.
«Какой отец так поступает? Почему он не готов нести ответственность? Почему она поощряет его малодушие?»
Катеб хотел преподать им обоим урок — посадить Дина Маккалена в тюрьму в этом случае самое очевидное решение.
— Возвращайся в свою комнату, — приказал он ей. — Тебя уведомят о вынесении приговора. До того как отца отправят в тюрьму, ты сможешь в последний раз с ним увидеться. Там…
— Нет! — Она обеими руками схватила его за локоть. — Нет. Вы не можете. Умоляю вас… Я сделаю все, что хотите. — Глаза наполнились слезами. — Моя мать взяла с меня слово, что я буду о нем заботиться, и с ним не случится ничего плохого. Умирая, она все еще его любила. Пожалуйста, я очень вас прошу, не сажайте моего отца в тюрьму. Возьмите вместо него меня, он ведь предложил вам свою дочь. Кстати, вы отказались или приняли его предложение? Вы меня выиграли в покер?
Катеб прищурил глаза.
— Он же не серьезно, я в этом уверен.
— Вы с ним говорили, были в курсе, что меня поставили на кон, и приняли эти условия. Вы сыграли партию, и он проиграл. Так что возьмите вместо него меня.
— В качестве кого?
Виктория выпрямилась во весь рост.
— Решайте сами.
Глава 2
Почувствовав, что Катеб теряет терпение, Виктория поняла — вариантов у неё почти не осталось. Угрюмо подумав о своём безвыходном положении, она сбросила халат.
Шелковая ткань упала к её ногам на каменный пол, Катеб не спускал с Виктории глаз.
— Ты не настолько соблазнительна, как тебе кажется, — невозмутимо произнёс он.
— Может быть, и нет, но ведь стоило попробовать.
— Ты предлагаешь себя? Всего лишь на одну ночь? Неужели ты и в самом деле считаешь, что этого достаточно, чтобы заплатить за провинности отца?
— Кроме себя самой мне больше нечего предложить. — Ей было холодно и, казалось, ещё чуть-чуть и содержимое желудка извергнется наружу. — От моих денег вы отказались, а полезных вам навыков у меня нет. Сомневаюсь, что моё знание компьютера поможет в пустыне. — Она старалась побороть страх, чувствуя, как он сковал горло. — Если вы пожелаете, то ночь можно продлить.
Катеб изогнул бровь.
— То есть несколько ночей? Сколько? Ты не достойна того, чтобы стать моей женой.
«Неслабая пощечина, — подумала Виктория, не желая показывать, что ей больно. — Я буду любовницей ровно столько, сколько вам этого захочется. Мы вместе поедем в пустыню, и я стану выполнять любые ваши капризы. Всё, что прикажете. А в обмен на это вы отпустите моего отца. Запретите ему въезд в страну, чтобы он никогда больше не смог вернуться в Эль Дехария, только, пожалуйста, не сажайте его в тюрьму.»
Мрачный взгляд Катеба изучающе скользил по ней. Виктория трепетала от страха, но определённо не собиралась ему этого демонстрировать. Наконец он прикоснулся к тонкой бретельке её ночной рубашки. Сначала спустил одну, а затем другую, и белье последовало за халатом на каменный пол.
Не считая крошечных бикини, девушка предстала перед ним обнаженной. Виктория безумно хотела прикрыться и отвернуться, щёки от смущения горели, однако она продолжала стоять. Ведь это был последний козырь, и если он не сыграет, — партия закончится не в ее пользу.
Конечно, Дин Маккаллен не стоил таких переживаний, но сейчас речь шла не о нём. Виктория дала матери слово.
Катеб смерил её взглядом, в котором совсем нельзя было прочитать, о чём он сейчас думает, — соблазнится или нет… Потом он отвернулся.
— Оденься.
Проиграла.
«Всё пропало», — решила Виктория, не показывая ему своих слёз. Катеб вышел в коридор. Не зная, что делать, она последовала за ним. Принц остановился напротив её отца.
— Твоя дочь согласилась на шесть месяцев стать моей любовницей. Я увезу её с собой в пустыню до истечения срока. После этого она будет свободна. Ты же покинешь страну первым рейсом сегодня утром, и чтобы ноги твоей здесь больше не было. В противном случае тебя расстреляют прямо на месте. Я понятно выразился?
Второй раз за ночь Виктория чуть не упала. Значит, он согласился? Теперь её отца не посадят в тюрьму!
Минутное облегчение сменилось осознанием того, что она, по сути, продала себя незнакомому человеку, который совершенно очевидно был о ней невысокого мнения.
Охранник освободил отца, и он тут же пожал Катебу руку.
— Конечно. Произошло недоразумение, и я рад, что теперь вы это поняли. — Дин повернулся к Виктории и улыбнулся. — Думаю, мне пора, дома меня как раз ждут дела: мне есть куда съездить и кого навестить. Всё в порядке.
Виктория даже не удивилась. Видимо, он услышал только то, что теперь свободен, а остальное не имело значения.
Катеб бросил на него сердитый взгляд.
— Ты слышал, что я сказал? Твоя дочь остается со мной.
Дин пожал плечами:
— Ясное дело, она хорошенькая.
Виктория заметила ярость Катеба. Для жителя пустыни защита своей семьи стояла на первом месте, и поэтому то, что отец пожертвовал дочерью ради спасения собственной шкуры, было выше его понимания.
Она быстро встала между ними и, повернувшись спиной к отцу, посмотрела в сердитые глаза Катеба.
— Он того не стоит, — прошептала девушка. — Прикажите охранникам увести его.
— Как, неужели не будет слёзных прощаний? — спросил он с циничной усмешкой.
— А что бы вы ему сказали, будь вы на моём месте?
Катеб кивнул.
— Ладно. Проводите мистера Маккаллена в его комнату. Пусть он под вашим присмотром упакует вещи, а потом отвезите его в аэропорт.
Виктория смотрела, как уводят отца. Перед тем как завернуть за угол, он обернулся и помахал ей рукой.
— С тобой всё будет в порядке, Вики, я в этом уверен. Когда вернёшься домой, позвони.
Виктория промолчала в ответ.
Теперь она осталась наедине с принцем пустыни.
— Мы тоже уезжаем утром, — сказал он. — В десять ты должна быть готова.
Во рту появился странный привкус, как ей показалось — сочетание страха и тревоги.
— Что мне нужно взять с собой? — спросила Виктория.
— Смотри сама. Ты со мной на шесть месяцев.
Виктория хотела, услышать, что всё будет хорошо, что он совсем не ужасен и время пролетит быстро,
