коня и наклонился, чтобы подхватить ее до того, как ее голова ударится о доски. Ее прекрасные волосы высвободились из-под сетки и шелковыми волнами упали на его руку и грубый настил моста.
Он забыл обо всем. Он ничего не видел, кроме молодой женщины, лежащей на его руках. Это была она. Девушка, о которой он мечтал.
Не успел он ее поднять, как на него свалилось что-то. Маленькие кулачки застучали по его спине, а тоненький голосок крикнул в самое ухо:
— Пусти мою маму! Отойди от нее!
— Уберите ребенка! — крикнул Уильям ближайшему мужчине.
Тот оттащил мальчика и держал его на вытянутых руках, потому что мальчик бешено молотил руками воздух. Это был темноволосый ребенок на вид не старше трех-четырех лет.
Уильям встретился с ним глазами:
— Я не сделаю ей ничего плохого. Обещаю тебе.
Мальчишке почти удалось стукнуть его по голове.
Когда мальчика уже унесли, перед Уильямом возникло круглое розовое лицо, похожее налицо жирного странствующего монаха. Оно кричало:
— Миледи последние пять дней пролежала в кровати в лихорадке!
Уильям откинулся назад, чтобы увидеть, кто посмел наскакивать на него. Это была немолодая женщина, явно из служанок.
Женщина приложила руку к бледной щеке леди, лежащей на его руках.
— Что вы с ней сделали? — запричитала она. — Моя бедная хозяйка! Спаси нас Бог!
Уильям с трудом удержался от проклятия. Сквозь зубы он произнес:
— Я здесь, чтобы спасти леди, а не погубить ее.
Резкость его тона могла бы обратить служанку в бегство. Этого не случилось, но по крайней мере она прекратила выть.
— Покажи мне, куда ее отнести, — сказал он, стараясь говорить спокойно. — Мы не можем оставить ее здесь, посреди моста.
Служанка заморгала, а затем поднялась с удивительной резвостью. Подхватив юбки, она засуетилась:
— Сюда, сюда!
Уильям поднялся на ноги, держа женщину на руках, и прошел через ворота в замок. Он шел за толстой служанкой, которая оглядывалась через плечо каждые два-три шага и махала ему рукой. Он слышал ропот и знал, что слуги опускали головы и расступались перед ним.
Но он никого перед собой не видел.
Все его внимание было поглощено теплотой тела, которое он нес, и ощущением шелка, струящегося по его руке. Она почти ничего не весила. Когда ее волосы пошевелил ветерок, он почувствовал аромат луговых цветов, напомнивший ему о лунной ночи над рекой.
Сам того не заметив, он уже поднимался по ступеням, ведущим в замок. Тем временем малыш вырвался из удерживающих его рук и обвился вокруг ноги Уильяма.
— Ты хочешь, чтобы я уронил твою мать, глупый мальчишка?
Прежде чем кто-либо из его людей успел двинуться к нему, толстая служанка бросилась к мальчику и схватила его сзади за шиворот.
— Я присмотрю за твоей мамой, детка, — сказала она, передавая извивающегося ребенка в руки другой служанки. — Будь умницей, и Мэри отведет тебя на кухню и даст тебе вкусную булочку.
Уильям дал знак своим людям оставаться в зале и двинулся вслед за женщиной по винтовой лестнице в личные покои хозяев.
— Я Элис, экономка, — сообщила она, суетливо шагая по лестнице впереди него. — Я знаю леди Кэтрин с тех пор, как она была ребенком.
Женщина на его руках пошевелилась. Забыв обо всем, он наклонился, чтобы ее успокоить, и чуть было не поцеловал в лоб. Он резко качнул головой, напомнив себе, что эта леди, такая хрупкая в его руках, посмела перечить епископу. И сделала кое-что похуже.
Войдя в солар, он помедлил, рассматривая красиво убранную комнату с мебелью темного дерева, дорогими гобеленами и уютным сиденьем для отдыха у окна, выходящего на реку. Все это было его. Больше ему не придется жить из милости у кого бы то ни было. Его дети будут расти, зная, где их дом.
Он вдруг с изумлением осознал, что носить его детей будет женщина, которую он держит в руках.
Он взглянул на нее. Глаза ее были закрыты, страдальческая складка пролегла между бровей. Долго ли она будет лежать без чувств?
— Я здесь, милорд, — окликнула его экономка из одной из примыкающих к солару спален.
Он отнес леди в эту спальню и осторожно положил на высокую кровать. Отступая назад, заметил, что его сюрко запачкано кровью. Кем он должен был выглядеть в ее глазах, явившись прямо из сражения? Неудивительно, что она лишилась чувств.
Он взял Элис за руку.
— Мне надо помыться, — сказал он, выводя ее из спальни, — а моим людям нужны еда и питье.
— Я сейчас же займусь этим, милорд.
Элис хотела уйти, но он удержал ее, крепко взяв за руку.
— Я знаю, ты заботишься о своей хозяйке. — По искорке в ее глазах он понял, что ей приятно слышать это. — Так что помоги ей понять.
Элис посмотрела на него снизу вверх, лицо ее стало серьезным.
— Понять что, милорд?
— Король пожелал, чтобы я женился на ней сегодня же.
Он проигнорировал испуг женщины и продолжил:
— Без этого она не будет в безопасности. Ты должна объяснить ей так, чтобы она поняла.
Губы Элис сжались в ниточку. Она кивнула.
— Меньше чем через час я вернусь и скажу ей, как это будет происходить. Где я могу помыться?
Глава 3
Отмываясь от пота и въевшейся грязи, Уильям приходил в себя. Он снова и снова припоминал все, что знал о женщине, на которой должен был жениться. Она шпионила за своим мужем и обрекла его на смерть. Без малейших сожалений она предала отца своего ребенка, мужчину, с которым делила постель целых пять лет.
Таковы факты. И что же могли противопоставить им его мечты?
Или она изменилась с той поры, как он видел ее в конюшне, или он ошибался насчет нее. Сколько времени они тогда провели вместе? Час? Два? Что можно узнать за это время? Особенно если молодой мужчина взволнован до глубины души близостью прекрасной девушки при свете луны.
Он узнал, каковы женщины, ёще на коленях своей матери. Единственный раз он забыл вытверженный урок, когда повстречался с девушкой в конюшне.
Она осталась такой же прекрасной, так что ему надо быть осторожным.
Возвратившись в зал уже в парадной одежде, он был готов к дальнейшему. Слава Богу, перед отъездом епископ настоял, чтобы он захватил свое лучшее платье, которое обычно хранилось в поклаже вьючной лошади. Он поднял было руку, чтобы постучать, но остановил себя. Ему не нужно разрешение, чтобы входить куда угодно.
Толкнув дверь, он обнаружил леди Кэтрин и Элис сидящими за маленьким столиком у окна. Элис вскочила на ноги, уронив стул. Однако леди Кэтрин спокойно смотрела на него через пар, поднимающийся от чашки, которую она держала у рта. Ничто не дрогнуло в ее лице. Не отрывая от него взгляда, она поставила чашку и негромко сказала:
