— Мой конь попал ногой в какую-то яму, и не успел я опомниться, как уже сидел на заднице в луже по колено.
Оуэн вытер лицо рукавом, чем освободил от грязи скорее рукав, чем лицо.
— Повезло еще, что я не сломал шею.
— Ты приехал к королеве?
— Да, — ответил Оуэн. — Твой отец дал мне письмо, в котором рекомендует меня к ней на службу.
— Ну, в таком виде ты не можешь с ней встретиться, — сказал Джейми ухмыляясь. — Боюсь, служанки убьют меня, если я приведу тебя в замок.
Он повернулся к своему оруженосцу:
— Мартин, сходи принеси мыло и полотенца. Я отведу его к реке, чтобы как следует отмыть.
— Но, сэр, вода же ледяная.
— Этот парень пережил зимнюю осаду Мьё, — сказал Джейми и снова хлопнул друга по плечу, несмотря на грязь. — А уж купание в Темзе в ноябре как-нибудь переживет.
— Я не был таким грязным со времен осады, — засмеялся Оуэн.
— Благодарение Богу, от тебя хоть не воняет так, как тогда.
— Это потому что я купался в вашей семейной лохани только на прошлой неделе, — ухмыльнулся Оуэн. — А твои хорошенькие сестры терли мне спинку.
— Терли, как же, держи карман шире, — усмехнулся Джейми. — Уверен, отец держал старших девочек запертыми в спальнях, пока не поднял за тобой мост.
— Я ни разу не подошел к ним ближе, чем на тридцать шагов, — с улыбкой признался Оуэн. — Кстати, все ваше семейство грозится приехать сюда, если ты не навестишь их в ближайшее время.
— Мне тоже не терпится увидеть их, но я пока не могу оставить Виндзор.
— Твои родители намекали, что у них есть что-то важное обсудить с тобой! — Оуэн ткнул его локтем. — Не думаешь ли, что они наконец нашли какую-нибудь бедняжку, которая выйдет за тебя, а?
Они шли по тропинке в дружеском молчании и искали подходящее место для купания. Дождь прекратился, но тропинка была скользкой и грязной.
Джейми оглянулся через плечо, чтобы удостовериться, что Мартин ушел, потом сказал, понизив голос:
— Линнет здесь.
Оуэн повернулся и уставился на него. Белки глаз ярко белели на грязном лице.
— Линнет? Та самая Линнет, чье имя никто не осмеливался упоминать при тебе целых пять лет?
— Та самая.
После долгого молчания Оуэн спросил:
— У нее сейчас есть муж?
Джейми покачал головой.
— Ты уже переспал с ней?
Джейми не ответил. Оуэн рассмеялся:
— Вижу, что переспал, чертяка!
Джейми пожал плечами.
— Ха! Так я и знал! — рассмеялся Оуэн. — Между вами двумя всегда горел огонь неукротимой страсти.
Это истинная правда, но тогда, в Париже, для него это было больше, чем страсть. Джейми остановился и устремил взгляд на реку. Он сделал глубокий вдох и сказал себе, что не позволит, чтобы это повторилось, — и имел в виду не только постель.
— Я вот что думаю, Джейми, мальчик, — сказал Оуэн. — Похоже, она единственная, кто тебе подойдет. Вместо того чтобы бороться с этим, почему бы тебе теперь не побороться за нее?
Джейми резко повернул голову и просверлил Оуэна гневным взглядом.
— Да, я сказал, поборись за нее. Но Бога ради, Джейми, дерись в этот раз грязно. — Оуэн вскинул кулак. — Дерись жестко. Дерись до победы.
— Как валлиец, ты, возможно, готов приковать женщину к своему очагу, но мы, англичане, более цивилизованны.
— Вижу, мне придется говорить без обиняков, раз до тебя, тупая английская башка, так медленно доходит, — проворчал Оуэн. — В прошлый раз ты покинул поле боя.
— После того, что она сделала, как…
— Да брось ты! — отмахнулся Оуэн. — Ведь другой мужчина нашел тебя с ней в постели, а не наоборот. Чем же ты недоволен?
— Она обманула меня, посмеялась над моими благими намерениями и сделала из меня дурака. — «Не говоря уже о том, что вырвала сердце из груди», — добавил он для себя.
— Ты ни черта не знаешь о женщинах! Твоя беда в том, что ты считаешь, что должен быть правдивым, — втолковывал ему Оуэн. — Поверь мне, если бы я любил женщину так, как ты, — и не пытайся уверить меня, что это не так, — то нашел бы способ удержать ее.
Джейми со всех сил пихнул Оуэна, столкнув его вниз по скользкому речному склону. Оуэн неистово замахал руками, силясь удержать равновесие, но ноги заскользили под ним, и он скрылся за обрывистым краем берега.
— Приятного купания! — прокричал Джейми, отряхивая с рук грязь. — Поймай мне рыбку!
Он услышал донесшийся снизу приглушенный поток ругательств.
Теперь он был удовлетворен. Он почувствовал бы себя еще лучше, если бы смог найти повод для пары-тройки добрых тычков.
— Сэр Джеймс!
Обернувшись, Джейми увидел Мартина, спускающегося по тропинке с охапкой полотенец, и пошел ему навстречу.
— Спасибо, Map… ox!
Оуэн обхватил его за коленки и повалил на землю. Джейми поднял голову, смаргивая грязь с глаз. Она просачивалась между пальцами.
— Джеймс, скажи этому парню, что это просто забава, пока я не ушиб его.
Джейми повернулся и увидел, что Оуэн лежит на спине, а Мартин наступил ему ногой на грудь. Мало того, острие меча Мартина приставлено к горлу Оуэна. Это зрелище показалось Джейми настолько забавным, что он покатился со смеху.
Совершив ту же оплошность, что и Оуэн, он вытер лицо грязным рукавом.
— Дьявольщина, у меня грязь даже на зубах!
Мартин увидел, что неверно оценил ситуацию, и убрал меч в ножны. Однако это было ошибкой, ибо нога его все еще была на груди Оуэна. Оуэн подскочил, опрокидывая парня на спину.
Вот тогда-то и началось настоящее «грязное» сражение.
Линнет заглянула в дверь кладовой. Королева стояла спиной к ней и напряженно вглядывалась во что-то за окном.
— Что вы здесь делаете, ваша милость? — полюбопытствовала она.
Королева вздрогнула от неожиданности и резко обернулась с видом собаки, которую поймали стаскивающей окорок со стола.
— Одна из ваших придворных дам сказала мне, что я найду вас здесь. — Линнет еще подумала, что женщина шутит. — Я пришла спросить, готовы ли вы идти в большой зал обедать.
— Ты должна посмотреть на это, — сказала королева, поманив ее пальцем.
Линнет подошла и встала рядом с ней у окна. Из него хорошо была видна Темза, которая протекала с одной стороны дворца.
— Они дерутся так грубо, что вначале я испугалась, что они собираются друг друга убить, — объяснила королева, не отводя взгляда от происходящего на берегу. — Но среди воплей и криков я услышала их смех.
Линнет стало интересно, давно ли королева наблюдает.
— Подумать только… — пробормотала она, затем прищурилась. — Это же…
