Когда она спустилась в большой зал к ужину, то узнала причину.
— Я провела это время с моим новым смотрителем гардероба, — прошептала ей королева перед тем, как они заняли свои места за столом. — Так много всего нужно сделать! Мне уже давно следовало назначить кого-то на эту должность.
— Все это время? — переспросила Линнет, надеясь, что ослышалась.
— Какое это облегчение — иметь в помощь Оуэна.
— Оуэна? Разве вы не должны называть его мастер Тюдор?
Королева непринужденно рассмеялась:
— С каких это пор тебя волнуют такие вещи? Насколько я могу судить, ты по большей части поступаешь так, как тебе хочется.
— Но я же не королева Англии! — прошептала Линнет. — И не сестра претендента на французский трон.
Подруга удостоила ее милостивой королевской улыбки, к которой прибегала, когда взмахом руки отгоняла крестьян от своей кареты. Потом кто-то привлек ее внимание, и она вскинула руку.
— Мастер Тюдор, — молвила королева, когда Оуэн подошел к ним. — Я надеялась, что мы продолжим наше обсуждение за ужином.
Королева взяла предложенную Оуэном руку. Когда он повел ее, она подмигнула Линнет через плечо.
Ужин проходил в том же духе: Оуэн разбрасывал свое обаяние, как крестьянин разбрасывает навоз, а королева Екатерина купалась в нем, как довольная свинья.
Позже в тот вечер Линнет навестила королеву в ее королевских покоях. Королева, которая ложилась поздно, была еще одета.
— Что это ты разгуливаешь по дворцу в халате? — спросила королева, приподняв свои изящно выгнутые брови.
— Моя спальня всего через несколько дверей, — ответила Линнет. — Мне не спалось, и я надеялась, мы сможем поговорить.
— Конечно.
Один взгляд Линнет, и фрейлины-француженки остались за дверьми, когда она прошла вслед за королевой Екатериной в ее личную гостиную.
Платья и разноцветные отрезы тканей были развешаны на всех стульях, креслах и оттоманках. Королева и ее новый смотритель гардероба не теряли времени даром. Линнет пыталась придумать, как лучше заговорить об Оуэне, когда королева сделала это сама.
— Что ты знаешь об Оуэне Тюдоре? — спросила королева, теребя отрез шелка цвета спелой земляники.
— Насколько мне известно, он из старой, знатной валлийской семьи, — ответила Линнет. — Его отец был валлийским мятежником, который много лет скрывался.
— Значит, он ничего собой не представляет, — проговорила королева с задумчивым лицом.
Интересно, подумала Линнет, что ее подруга под этим подразумевала? Секунду спустя до нее дошло, и это было подобно удару молнии.
— Ваша милость, могу я говорить напрямик? — спросила она. — Я чувствую, что должна, потому что меня беспокоит ваша безопасность.
Королева вздохнула и кивнула.
— Хотя Оуэн Тюдор не представляет такой опасности, как Эдмунд Бофор, это вовсе не означает, что он безопасен для вас.
— Какой вред ты нашла в Оуэне? — спросила королева. — Он же никто.
— Должна предостеречь вас: отсутствие у Оуэна могущественных связей не предохранит его от того, чтобы заиметь могущественных врагов в случае, если вы с ним… станете близки.
— Я же познакомилась с ним только сегодня. — Королева Екатерина снисходительно улыбнулась. — Он мой смотритель гардероба, не более. Твое беспокойство излишне.
Линнет почувствовала себя чуточку лучше, пока подруга не добавила:
— Уверена, и Глостер, и епископ сочтут недостойным своего внимания то, с кем я предпочитаю дружить.
— Умоляю, не провоцируйте их, ваша милость, — промолвила Линнет. — У этих двоих слишком много поставлено на карту. Кто знает, что они могут сделать?
— Но нет ничего, против чего они могли бы возражать, — настаивала королева.
Линнет дотронулась до руки подруги.
— Я знаю, это несправедливо. Рано или поздно им придется позволить вам осмотрительные отношения, возможно даже, повторный брак. Но не сейчас. Не сейчас, когда идет такая напряженная борьба за власть.
— И сколько же мне еще ждать, можешь ты мне сказать? — потребовала ответа королева, проявляя больше неповиновения, чем Линнет когда-либо видела в ней. — Сколько я должна ждать? Еще три года? Пять лет? Десять?
Королева отстранилась от нее.
— Ты не мать, ты не знаешь, каково это, когда у тебя забрали сына, — проговорила она, и глаза ее наполнились слезами. — Неужели мне не позволено никого? Ни мужа, ни детей, ни даже любовника? Неужели я должна состариться, прежде чем смогу иметь простые вещи, которые есть у всех других женщин королевства?
— Вы должны быть терпеливы, — сказала Линнет, хотя слова королевы потрясли ее.
— А что ты сделала бы на моем месте? — возмутилась королева. — Позволила бы им отказывать тебе во всем, чего ты хочешь?
Линнет не ответила, потому что они обе знали, что Линнет дралась бы изо всех сил за то, чего хочет. И все равно это не тот путь, которого она желала для своей подруги.
Джейми был один в своей комнате, когда услышал стук в дверь. Поскольку он никого не хотел видеть, то не обратил на него внимания, продолжая писать письмо родителям. Его мать очень мудро поступила, настояв, чтобы все ее дети учились писать: «Когда-нибудь тебе понадобится отправить письмо, которое не должен будет видеть даже твой секретарь».
Когда стук повторился, он выругался себе под нос и отложил письмо в сторону. Кто бы там ни пришел, он чертовски нетерпелив. На пути к двери Джейми остановился и потянулся.
Когда же он открыл дверь, во рту у него пересохло от неожиданного вида Линнет перед дверью в его спальню. Волосы ее были заплетены в не тугую косу и лежали на плече, словно толстая золотая цепь.
И одета она была очень по-домашнему.
О да. Если она пришла за тем, о чем он подумал, то он более чем готов. Все его планы о сопротивлении испарились как туман под летним солнцем. У нее был тот решительный взгляд, который он беспричинно любит. Если она определенно настроена заполучить его, то он полон не меньшей решимости дать ей то, чего она хочет.
— Закрой дверь, — бросила она, проходя мимо него.
Она остановилась посредине комнаты и повернулась к нему лицом.
Не сводя с нее глаз, он потянулся назад и закрыл дверь. Его взгляд окинул ее, охватывая каждый дюйм с головы до ног.
Зачем он пытался бороться с этим? Сейчас, когда она была здесь, одетая для постели, он не мог припомнить ни одной причины.
Она сложила руки под грудью и вздернула подбородок.
— Надеюсь, мы можем отодвинуть в сторону наши разногласия, чтобы спасти королеву от него.
— Спасти королеву? — До него никак не доходило, о чем идет речь. — От кого?
— От твоего пронырливого дружка, Оуэна Тюдора, разумеется.
Он с тоской поглядел на белую шею, видневшуюся в вырезе, потом на соблазнительную выпуклость груди под тканью.
— Ты пришла, чтобы говорить о королеве? — наконец спросил он, надеясь, что это не так.
Она наклонилась вперед, стиснув кулачки в складках халата.
