— А о чем я могу тебя попросить? — Она послала ему мягкую улыбку. — Отобрать дом у Лили и Роуз? Разорить госпожу Леггет? Очернить мягкосердечного мэра? Они ни в чем не виноваты. Даже если они и получили какую-то выгоду от несправедливости, их наказание не принесет мне удовлетворения.
Джейми сжал губы и кивнул.
— Брукли умирает, поэтому мы предоставим ему держать ответ перед Богом. Однако мэр предложил любую компенсацию, которую ты сочтешь нужной, за то, что сделал его тесть.
Линнет покачала головой:
— От мэра мне ничего не нужно.
Она подумала о том, как ее враги сплотились против нее, и закрыла лицо руками.
— Как Брукли и Помрой нашли друг друга?
Джейми мягко отнял от ее лица одну руку и поцеловал ладонь.
— Вероятнее всего, это сделал олдермен, поскольку он являлся и членом шабаша, и участником купеческого заговора. — Он помолчал, затем продолжил: — Но я все же подозреваю, что Элинор Кобем сыграла определенную роль в сведении их вместе. Она знала Помроя через Глостера и тесно связана с Марджери Джордемин.
— Я не могу этого доказать, но уверена, что Элинор и тот ее священник вовлечены в эти черные дела, — заметила Линнет и рассказала ему про настоятельный совет отца Хьюма уезжать во Францию. — Элинор, должно быть, была не согласна с планом Помроя похитить меня — из страха, что это откроется и ее разоблачат.
Джейми влил еще одно ведро горячей воды в лохань и начал растирать ей лодыжку.
— А что будет теперь с олдерменом и Марджери? — спросила она.
— Их и остальных, кого поймали, будут держать под стражей в Виндзоре, — ответил он.
— Надеюсь, ты не считаешь, что должен выколоть олдермену глаза и перерезать глотку. — Линнет попыталась улыбнуться. — Он слишком жалок, чтобы тебе так утруждаться.
— Я бы так и сделал, если бы это помогло тебе забыть то, что произошло сегодняшней ночью, — сказал он. — За тебя я бы убил их всех.
— Я попусту истратила столько лет, добиваясь мести, — вздохнула она. — Но отмщение не удовлетворит меня.
— Что же тогда? — спросил он, проводя костяшками пальцев по ее щеке. — Что это ни было бы, я это сделаю.
— Если я пообещаю, что буду степенной женой, которая никогда не причинит тебе никаких неприятностей и беспокойства, ты женишься на мне?
Он покачал головой:
— Единственная женщина, на которой я женюсь, — это взбалмошная сумасбродка, которую я люблю еще с той поры, как она была девчушкой.
Она встала на колени и обняла его, промочив рубашку. У воды, которая стекала с ее лица, был солоноватый привкус слез.
— В будущем я постараюсь не слишком сердить тебя, — пробормотала она ему в шею.
— В этом случае моя семья будет страшно разочарована, — заверил он ее. — Они боятся, что если ты не будешь меня тормошить и подначивать, я стану тупым и скучным.
— Ты никогда таким не будешь, — возразила Линнет.
— А поскольку я не жду, что ты изменишься… — Он немного отстранился и вытащил подвеску на серебряной цепочке из сумки у себя на поясе, — я хочу, чтобы ты снова это надела. Я починил цепочку.
Она сглотнула ком эмоций, вставший в горле, от которого жгло глаза. Это была медаль Святого Георгия, которую он подарил ей.
— Я нашел ее на земле рядом с часовней Святого Стефана, — объяснил он, надевая вещицу ей через голову. — Какой-то ангел, должно быть, вел меня.
На стороне Джейми всегда были ангелы.
— После того как мы съездим в Хертфорд на свадьбу Оуэна и королевы Екатерины, я бы хотел отвезти тебя в Нортумберленд — познакомиться с моим новым дядей и его женой. Если тебе понравится Нортумберленд, мы можем устроить там наш дом.
— Мой дом будет там, где ты.
Джейми завернул ее в полотенце и положил руки на плечи.
—
Она почувствовала тепло его дыхания на своей щеке, когда он поцеловал ее.
— А сейчас тебе надо поспать.
Линнет вытерла залитое слезами лицо полотенцем.
— Ты спрашивал, что можешь сделать, чтобы помочь мне забыть то, что произошло сегодняшней ночью?
— Да, конечно, все, что угодно.
— Тогда отнеси меня в постель, — сказала она, — и подари мне ребенка.
Он занимался с ней любовью медленно, с нежностью, которой не проявлял с тех дней в Париже. Каждым прикосновением давал он ей почувствовать, как она дорога ему. Всегда будут моменты, когда их страсть возьмет верх, вспыхивая горячо и остро, но эта беспредельная нежность — то, в чем она сейчас нуждалась.
Потом она лежала в объятиях мужчины, который будет ее якорем в бушующем море и защитой в трудные времена.
— Поведай мне про одну из своих побед на поле боя, — пробормотала она ему в грудь.
Пока Джейми рассказывал, она воображала его в грациозном танце воина, ловко орудующего мечом, самого сильного и самого красивого рыцаря на поле боя.
За окном уже ярко горел рассвет, когда она погрузилась в сон, и в душе ее наконец воцарился покой.
Эпилог
Когда Джейми поднялся на холм и увидел квадратную крепость, когда-то принадлежавшую Чарлзу Уитону, удовлетворение растеклось по нему как теплый мед. Арендаторы, работающие на дальнем поле, помахали, приветствуя своего господина, вернувшегося из Франции.
— Новый малыш, я вижу, — сказал он молодой матери, которая улыбнулась и поклонилась ему, когда он проезжал мимо ее коттеджа.
Джейми окинул одобрительным взглядом свежепобеленные стены и новую соломенную крышу. Он женат на трудолюбивой купеческой внучке, и их поместье процветает. Разумеется, следующие пару недель ему придется потратить на то, чтобы успокоить своих арендаторов. Они любят его жену, но противятся вводимым ею новшествам. Если их отцы делали что-то определенным образом, значит, и для них это достаточно хорошо — но не для Линнет.
Линнет, должно быть, поставила кого-то наблюдать за тем, когда он появится, потому что она и дети ждали у ворот, чтобы приветствовать его. Как всегда, у него захватило дух при виде ее. Он все еще не мог поверить до конца в свою счастливую звезду. Каждый раз, когда он возвращался домой, Линнет казалась ему еще краше.
Как только он спешился, она бросилась ему на шею. Он прижал ее к себе и несколько мгновений не обращал внимания на маленькие ручки, дергающие его за штаны.
— Яприехал навсегда, — сказал он ей на ухо. — Больше не поеду во Францию.
