Он улыбнулся.
— Лучше откроем еще вина. Предпочту потопить в нем свои горести.
— Какие?
Они уселись у камина в гостиной. Сэма трудно было назвать опечаленным. Честно говоря, Иззи уже давно не видела его в таком хорошем настроении.
Он быстро взглянул на нее.
— Аргентинцы, на которых ты набросилась, подали на меня в суд.
— Что?!
Сэм расхохотался. Иззи, догадавшись, что ее дразнят, выругала себя за доверчивость и проворчала:
— Это нечестно. Завтра я лечу в Рим. Считай, просто волнуюсь перед отъездом.
— Это оправдание еще хуже, чем твоя запеканка.
Потягивая вино, Иззи медленно повторила:
— Что случилось?
— Ну, Вивьен уехала два дня назад.
И все-таки он не казался расстроенным. Как ни странно, Иззи почувствовала себя виноватой. В конце концов, именно она побудила подругу к действиям.
— Ты расстроен?
Глаза Сэма радостно блеснули.
— Да я просто вне себя от горя. В квартире чисто как на картинке. В гардеробе висит только моя одежда, по телевизору не крутят «мыльные оперы», и мне больше не приходится спать в комнате для гостей.
Иззи не удержалась от улыбки.
— Если Вивьен спросит, придется сказать ей, что ты, по крайней мере, слегка огорчен.
Он кивнул:
— Конечно, скажи. Бедная Вивьен. Она сама приняла решение уехать, из гордости. Слава Богу, поняла, что так больше продолжаться не может.
— Ты жесток, — запротестовала Иззи, испытывая жалость к Вивьен.
— Нет. — Сэм невозмутимо ухмыльнулся. — Я свободен.
Выпив две трети бутылки, Иззи начала расслабляться.
Было так приятно, что Сэм снова ее друг. Приятно, что они могут обсуждать свои несостоявшиеся романы в самых нескромных подробностях.
— Представляю себя в семьдесят лет, — сказала она, накручивая волосы на пальцы и бесстрастно их рассматривая. — Я буду эксцентричной старой девой, окруженной грудами газет и полупустых жестянок ананасов. Куплю себе попугая, научу его петь свои старые песни и буду докучать гостям рассказами о временах, когда была знаменитой. Кэт будет меня стыдиться и попытается сдать в лечебницу для бывших звезд…
Сэм налил ей шампанского.
— А как насчет меня?
— С тобой все просто. Ты станешь похож на отставного майора, будешь расставлять бутылки в шкафу, писать длинные письма в «Тайме» и терроризировать свою бедную запутанную жену. Сам будешь гладить свои рубашки, потому что она неправильно заутюживает складки, и держать идеально выдрессированных лабрадоров.
Сэм приподнял бровь:
— У меня не будет детей?
Иззи вдруг посерьезнела.
— Не знаю. А ты хочешь? — Он будет отличным отцом, вдруг поняла Иззи, хотя до сих пор эта идея не приходила ей в голову. Но нелегко представить себе женщину, на которой Сэм решит жениться. — Ты этого хочешь, Сэм? Жену и детей?
Он улыбнулся, ощутив ее недоверие:
— Конечно, хочу. Рано или поздно. Или ты думаешь, я безнадежный случай? Слишком стар?
Иззи поспешно увернулась, когда он попытался схватить ее за босую пятку.
— Не смей меня щекотать! И, разумеется, ты не стар. Мужчины не бывают слишком старыми. И это несправедливо.
Сэм удивился:
— Ты задумалась о ребенке?
— Не я, дубина. Я имею в виду Джину, Ей всегда хотелось детей, но ее время практически истекло, тогда как у тебя в запасе еще тридцать лет минимум. Все, что тебе нужно, — найти девчонку помоложе и пуститься во все тяжкие.
— Ну, я не собираюсь откладывать на тридцать лет, — запротестовал Сэм.
— Да, но, по крайней мере, у тебя есть возможность… вот почему это несправедливо. — Иззи помолчала. — Какой у нас с тобой восхитительно взрослый разговор. Господи, Сэм, мы того и гляди примемся строить планы на старость!
Сэм был готов обсуждать все, что угодно! Теперь, когда Иззи его простила, она была в отличной форме, и новообретенный успех ее весьма красил. В темно-синем шерстяном топе и лосинах она сама больше походила на «девчонку помоложе», чем на тридцатисемилетнюю женщину, у которой взрослая дочь.
«Пусть Иззи не умеет готовить, — подумал Сэм, — зато с ней не соскучишься».
Вспоминая редкие минуты, когда у них все вроде шло на лад, он заново поразился иронии судьбы. Пока на нем, как пиявка, висела Вивьен, Сэм не позволял себе об этом задумываться, но влечение к Иззи оказалось сильнее, чем к любой другой женщине, и длилось дольше, чем когда бы то ни было. И до сих пор их отношения оставались столь нелепо целомудренными…
— Что? — Иззи подозрительно прищурилась. — Почему ты затих? Ненавижу, когда ты замолкаешь. О Боже, неужели отравился?
— Скорее, меня напугало обсуждение планов на старость с человеком, который думает только о том, как бы купить новую шелковую блузку. — Сэм встал и забрал у нее бокал. — Ну-ка покажи мне свой новый дом. Я его еще не видел и хочу экскурсию.
Глава 47
Иззи водила Сэма по комнатам и мрачнела от стыда. Выслушивать отчаянные вопли дочери каждый раз, когда Иззи возвращалась из магазина с новыми ненужными покупками, само по себе было несладко, но молчание Сэма оказалось еще неприятнее.
Когда она отворила дверь в бывшую детскую, он, наконец, заговорил:
— Уйма тренажеров. Солярий. Иззи, это нелепо.
— Но мы пользуемся солярием. Он прекрасен.
— Рад за тебя. А все остальное?
— Мне нужно поддерживать форму. В будущем году «Эм-Би-Ти» планирует тур по Европе…
— Ты в жизни не занималась спортом. — Он с мукой взглянул на Иззи. — Ты швыряешь деньги на ветер. И ведь даже не собираешься пользоваться всем этим.
— Я буду пользоваться! — Ее слова прозвучали крайне неубедительно.
— Сомневаюсь. Ты должна понять: нельзя так жить дальше и тратить все, что заработано. А вдруг источник доходов иссякнет? Что тогда будешь делать?
— Не иссякнет. — Сэм волновался за нее, поэтому Иззи укротила гнев. — Моя песня заняла первое место в хит-параде семнадцати стран. Деньги ко мне так и льются…
— И ты еще не заплатила налоги…
— Сэм, не будь таким скучным. «Поцелуй» и «Никогда» — очень успешные песни, так что мне не нужно
