Он снова ее ущипнул, уже сильнее.
— Я люблю тебя.
— Ничего страшного. Думаю, в этом нет ничего противозаконного.
— Если будешь и дальше себя так вести…
— Что? Привяжешь меня шелковыми чулками к кровати и хорошенько всыплешь?
Сэм в притворном отчаянии закрыл глаза.
— Я решительно предпочитаю видеть тебя несчастной. Ты можешь хоть ненадолго стать серьезной?
— Ладно, — кивнула она и приняла покаянный вид. — Но только если пообещаешь приготовить завтрак. Я все еще голодна.
Но Сэма было не так просто сбить.
— Эти три слова… Я был искренен. Я не говорю их всем подряд, если ты об этом подумала. Между прочим, сегодня первый раз.
Очередная острота застряла у Иззи в глотке, в животе что-то неуклюже подскочило, во рту пересохло.
«О Господи! Он действительно говорит серьезно! Это самая удивительная вещь из всех, что он только может сказать, и в то же время самая пугающая».
Абсолютно не подготовленная к подобному заявлению, да еще в столь ранний час, Иззи слабо отозвалась:
— Сэм, не надо. Пожалуйста.
Он потянулся к ней и приподнял лицо за подбородок, заставив взглянуть в глаза.
— Почему?
— Потому что это меня пугает.
Сэм так много для нее значил — куда больше, чем предполагал он сам, но оттого ситуация казалась еще более устрашающей. Тэш Янсен признавался ей в любви, и это ничего не значило. Ральф говорил это десятки раз, и отец Катерины — тоже. И что толку? Легкость, с какой Сэм произнес эти слова, доказывала, как мало значат они и какой наивной была Иззи.
«Мужчины — предатели, — с грустью подумала она. — Почему они никогда не обращаются с женщинами честно? Зачем обманывают?»
— О чем ты? — Сэм нетерпеливым жестом пригладил волосы. — Ничто не должно тебя пугать.
Иззи пугало, что она оказалась дурой и купилась на красивые слова. Нельзя выставлять себя на посмешище.
— Неважно, — отозвалась она. — Ничего серьезного, Сэм. Я просто не хочу, чтобы ты это говорил, только и всего.
— Я уже сам жалею, что сказал, — горячо ответил он.
— Ну ладно. — Иззи пожала плечами. — Это все только портит, не так ли? Давай будем откровенны — мы дурачили друг друга несколько месяцев и наконец… сделали шаг вперед. Со своей стороны хочу сказать, ты оправдал мои ожидания. Было здорово. Возможно, так будет и дальше. Но нет необходимости все портить и делать вид, будто между нами нечто большее.
Сэм был искренен, но не собирайся возражать сейчас. Как выяснилось, он оказался хорошим любовником и полностью удовлетворил любопытство Иззи. А что касается чего-то большего… оно может только испортить ситуацию.
— Я просто благоразумна, — продолжала Иззи, натягивая на себя одеяло и обнимая колени. — Реалистична. И не лезь в бутылку, Сэм.
— Я и не собирался, — насмешливо заметил он. Теперь наступила его очередь избегать взгляда Иззи.
Придвинувшись ближе и наполовину выскользнув из-под одеяла, она усмехнулась и поцеловала Сэма в подбородок.
— А по-моему, собираешься, — шептала она в промежутках между поцелуями, — хотя это не нужно. Мы ведь не ссоримся, в конце концов.
— Хм…
Он слабел, и Иззи это чувствовала. Когда в животе у нее заурчало, она вытянулась и принялась целовать Сэма в губы.
— Значит, не сердишься… — промурлыкала она. — Но если ты собирался приготовить завтрак…
Сэм невольно улыбнулся:
— Да ты просто мартовская кошка.
Она уже уселась на него верхом.
— Я голодная кошка. — Иззи подавила смех. — И прости за переход на личности, но у тебя, тем не менее, стоит…
Сэм был внизу, на кухне, когда Иззи, выйдя из душа, вспомнила про телефон. Прошлым вечером она отключила его, чтобы избежать нежелательных для свидания помех, и теперь до нее дошло: вдруг Джоэль Макгилл пытался с ней связаться. Как только она включила телефон, тут же раздался звонок.
— Не нужно паниковать. — Иззи зажала трубку между щекой и плечом, натягивая ярко-желтые шелковые шорты и швыряя вчерашний темно-синий топ в корзину с грязным бельем. — Я уже встала, собрала вещи и готова ехать.
Звонила Джина, и с ней творилось что-то странное.
— Я всю ночь пыталась тебе дозвониться, — сказала она. В трубке слышались бренчание посуды и чудовищный вой.
— Всю ночь? Джина, ты где? Похоже, что в зоопарке.
Джина помолчала, а потом дрогнувшим голосом ответила:
— Это хуже, чем зоопарк. Иззи, ты мне нужна. Я в больнице Святого Луки, и никто не хочет мне объяснить, в чем дело…
— Что ты там делаешь? — Иззи села на край смятой постели. — Джина, не плачь. Ты попала в аварию?
— Нет… — Джина уже открыто рыдала. — О Господи, Иззи… я всю ночь пыталась тебе дозвониться. Звонила Сэму, но он тоже не брал трубку. Может, приедешь и узнаешь, в чем дело?
— Конечно, приеду, — машинально ответила Иззи. — Но почему ты в больнице?
— Мои глаза… — Джина говорила едва слышно. — Мои глаза. Кажется, я слепну.
Глава 48
До сих пор Иззи Ван Эш была образцовой протеже. Она писала песни практически на заказ, пела, когда ей велели, лучезарно улыбалась, часами позировала во время утомительных фотосессий и давала интервью. Ее бесконечный энтузиазм и неисчерпаемое чувство юмора покорили сердце Джоэля Макгилла. Хотя трудно было назвать Иззи самым пунктуальным человеком на свете, она еще никогда его не подводила.
До сегодняшнего дня. Джоэль пожалел, что ответил на звонок.
— Послушай. — Он старался сохранять спокойствие и гадал, понимает ли Иззи, какой ущерб наносит своей карьере. — Все подготовлено. Господи, Иззи, ты не можешь так со мной поступить! Ты не можешь не ехать в Рим!
Но Иззи не собиралась спорить.
— Прости, я понимаю, что все испортила, но у меня нет выбора. Джина нуждается во мне, и я не могу ее подвести.
Джоэль пребывал на грани отчаяния:
— Итальянцы вряд ли будут в восторге.
— Знаю. — Двухнедельное расписание концертов и интервью было просто безумным. Иззи прекрасно
