любопытства Кристин.
— Надо полагать, он меня не понял, — проговорила она с должной долей досады. — Знаешь, он ведь вчера снова звонил мне. Я просто не знаю, что делать!
— У тебя проблемы с каким-то мужчиной, Джейн? — спросила Мэри.
Глаза у нее так и блестели от любопытства.
Джейн не понадобилось ничего объяснять: Кристин была счастлива сделать это за нее.
— Есть один человек, с которым Джейн встречалась, когда жила в Сиднее, — сообщила она, широко раскрывшим глаза, покупательницам. — И вдруг он ни с того ни с сего снова принялся ей названивать, а теперь вот и цветы прислал. Джейн, смотри, он скоро еще появится у тебя на пороге!
Он уже это сделал, подумала девушка, внутренне усмехаясь, но постаралась, чтобы лицо ее не отразило усмешки.
— Ах ты, бедняжка! — воскликнула Марта.
— Наверное, он богат, — заметила миссис Борн, — если посылает такие дорогие букеты.
— Он богат, Джейн? — спросила Марта.
— Огвратительно богат.
— Тогда что в нем плохого? — вставила миссис Борн, озадаченно хмурясь. — Он уродливый?
— Нет, он очень хорош собой.
— Он женат? — обеспокоенно осведомилась Кристин.
— Не женат, — ответила Джейн.
— Так чем же он плох? — не отставала от нее миссис Борн.
— Красота и богатство — еще не гарантия счастливого брака на всю жизнь, — сказала Джейн, видя в своих словах горькую иронию. — Наверное, я вчера говорила недостаточно твердо. В следующий раз придется постараться, чтобы он все-таки мне поверил.
Что было бы очень неплохой идеей, добавила она про себя. Но ты ведь этого не сделаешь, трусиха? Ты будешь ворковать, и восхищаться им не хуже миссис Борн и Марты, а потом позволишь ему крутить собой, как ему вздумается.
Она снова взглянула на розы и почувствовала, как внутри у нее все тает. О черт!
Они великолепно смотрелись в ее гостиной: мягкий белый ковер прекрасно контрастировал с густо- красными лепестками. Джейн все время смотрела на них и нюхала. Единственная мысль, которая несколько портила ей удовольствие, было подозрение, что их мог заказать не Рекс, а Джон. Она мысленно представляла себе, как Рекс звонит ему и говорит: «Пошли Джейн цветы, хорошо? Что написать? Господи, не могу сообразить. Слишком занят. Ну, сам придумай что-нибудь подходящее».
Она старалась отбросить эту мысль как недостойную, но никак не могла. Может, он даже занес этот подарок в графу «представительские расходы».
Боже! У нее начинается настоящая паранойя: она позволяет цинизму все испортить. Ведь он послал ей Цветы, так? Почему она не может принять это, просто как знак его внимания?
Потому что это не просто проявление внимания, она это знала. Это был еще один ход в шахматном поединке, и Рекс рассчитывает сделать ей шах и мат. Или, может, лучше сказать, просто «сделать ее»? Джейн знала, что ей следовало бы злиться, но она уже чувствовала, что начинает сдаваться.
Телефонный звонок прервал ее мысленный поединок с собственной слабостью, и она неохотно пошла к аппарату, подумав вдруг, что это может звонить мать. Служба слухов Ларинратты вполне могла уже добраться до фермы Мартонов. Ведь прошло уже пять-шесть часов с тех пор, как она получила цветы.
— Алло? Джейн Мартон слушает.
— Джейн!.. Как приятно слышать твой голос. Ты получила мои цветы? Я не был уверен, что в Ларинратте есть цветочный магазин, но в «Интерфлоре» мне сказали, что он там имеется.
Пульс ее бешено затрепыхал.
— Они… они просто прекрасные.
— Красные розы?
— Да, целая куча.
— А… Хорошо. Я специально просил, чтобы это были именно красные розы. Я подумал, что они идеально подойдут к твоему ковру и софе.
— П-правда?
— Еще бы. Для моей лучшей девушки — все только самое лучшее.
У Джейн от радости сжалось сердце, а потом сжалось еще раз от отчаяния.
— Не надо говорить мне такое.
— Почему? Это ведь, правда. Ты моя самая, самая лучшая девушка, другой такой я не встречал. И к тому же самая притягательная. Я не могу думать ни о ком, кроме тебя. Мать сегодня за ленчем что-то болтала, а я не слышал ни слова. Мои мысли были за миллионы километров от нее. С тобой…
Джейн сухо засмеялась:
— Я не настолько далеко.
— По мне так настолько. Господи, как я по тебе соскучился, Джейн! Я хотел бы, чтобы ты была сейчас здесь, со мной. Я хотел бы обнять тебя, целовать и…
— Рекс, прекрати!
— Знаю, знаю. Но так соблазнительно говорить тебе то, что мне хочется тебе сказать, когда ты в безопасности и я не могу к тебе прикоснуться. Я чуть не умер, расставаясь с тобой вчера. Я хотел обнять тебя и не отпускать…
Джейн с трудом сглотнула:
— Пожалуйста, не надо!
— В любви, как и на войне, всякое случается, милая!
А что у них? Любовь или война? Скорее всего, война — ведь Рекс не верит в любовь. Война между мужчиной и женщиной, а победитель получает приз — секс.
— Но ты ведешь войну не по правилам, — дрожащим голосом проговорила она.
— Я не могу себе позволить соблюдать правила: ведь противник все время от меня ускользает, а так желанен! Я не отступлю, Джейн, пока ты не сдашься. Сколько бы времени мне ни понадобилось.
О Боже! Если у меня уже сейчас так колотится сердце, то, сколько времени я продержусь, чтобы не умолять его любить меня?
— Почему-то ты не кажешься мне терпеливым, — пробормотала она.
— А я и не говорил, что я терпеливый. Я собираюсь приложить все силы к тому, чтобы тебя убедить.
— Что ты прекрасно умеешь делать, так?
— Некоторым нравится, чтобы их убеждали. Не все самостоятельно принимают решения или делают выбор.
В ее смехе послышалась насмешка:
— Ты напоминаешь мне Генри Форда, который говорил, что вы можете купить машину любого цвета при условии, что она будет черной.
— То есть?
— У меня такое чувство, что ты мне тоже не оставляешь выбора.
— Не могу представить себе, чтобы кто-то заставил тебя поменять решение, Джейн. Ты — просто стена несокрушимая.
— А ты — стенобитное орудие.
Его басовитый притягательный смех ласкал ее слух.
— Меня в жизни называли по-разному, но так — впервые! Послушай, Джейн, мне страшно хотелось бы говорить с тобой весь вечер, но сегодня я должен выступать в роли одного из хозяев дома, и скоро начнут приезжать гости.
— Что это за мероприятие?
— Моя единственная и неповторимая сестрица собирается заключить помолвку. Сегодня под предлогом вечера с коктейлем мы встречаемся с «тем самым мужчиной». Я позвоню тебе попозже, ладно?
— А ты не можешь дать мне номер, по которому я смогу тебя найти? — вполне логично спросила
