Даже вымыв руки холодной водой, он ощущал ее теплое рукопожатие. Стоя на пороге гаража, Робот задумчиво изучал пустую улицу. Солнце уже садилось, и фонарные столбы отбрасывали длинные тени.
Когда на землю спустились сумерки, он внезапно отчетливо ощутил, что что-то произойдет. Прохладный синий вечерний воздух был пропитан напряжением. Улицы ждали тайного сигнала, и он ждал с ними. Но ничего не произошло. Просто село солнце.
ГЛАВА 14
Ученый был удивлен и обрадован, когда Джекс зашла навестить его. Сразу засуетившись, он выставил на стол перед ней мятный чай и печенье в круглой жестяной коробке.
– Ну, конечно, печенье немного… м-м-м… жестковатое, но ничего, вполне сносно. Нашел больше дюжины упаковок в «Мэйсис». Ешь, не стесняйся.
Примостившись на краешке деревянного стула, Джекс взяла предложенное угощение и отгрызла кусочек.
– Я уж думал, ты и не зайдешь, – вздохнул Ученый.
– Город сам привел меня к вам, – ответила Джекс. – Я шла, шла и внезапно оказалась здесь. Решила, надо зайти.
– И правильно решила, очень рад тебя видеть! Итак, нравится тебе у нас?
Джекс неопределенно пожала плечами.
– Ну… много новых знакомых.
– Разве это плохо?
– Нет, наверное. Все хотят поговорить, о чем-то расспросить.
– Думаю, ты скоро поймешь, что большинство людей здесь очень дружелюбны, – мягко сказал Ученый.
Девушка задумчиво грызла печенье.
– Я не очень-то в этом разбираюсь. У меня никогда не было друзей. Мы всегда были вдвоем… я и мама.
Ученому неприятно резануло ухо отсутствие грусти в ее голосе. Она лишь констатировала факт. Похоже, девушка смирилась с одиночеством.
– Наверное, мама была тебе другом? Джекс покачала головой.
– Ну… не знаю. Она заботилась обо мне, но мы никогда не разговаривали ни о чем. Мне сложно привыкнуть ко всему этому вашему… дружелюбию.
– Уверен, пройдет немного времени, и ты привыкнешь. Ученый разглядывал девушку, вспоминая слова мисс Мигсдэйл. Да, его подруга в чем-то, безусловно, права. Есть в этом ребенке что-то от дикой природы. Немного застенчивая, немного опасная.
– В конце концов, не так это и сложно – быть друзьями. Друзья делают то же, что и мы сейчас, – встречаются, болтают о всякой всячине, пьют чай.
– Да? – Джекс удивленно подняла голову. – То есть, что же получается – мы друзья?
Ученый задумчиво погладил бороду и медленно ответил, тщательно подбирая слова.
– Думаю, ничто не мешает нам стать друзьями. Во всяком случае, ты уже не хватаешься за нож, так что мы на верном пути.
Девушка посмотрела на свой нож, затем снова на Ученого. Она выглядела немного смущенной. Сделав маленький глоток чая, нерешительно кивнула.
– Ну, наверное… Может, ты тогда расскажешь мне немного о Городе? Дэнни говорил, ты знаешь больше всех.
– Скажу без ложной скромности, так оно и есть. Сейчас я работаю над историей Города после Чумы, так что информации у меня скопилось предостаточно. Что именно тебя интересует?
Джекс не отрываясь смотрела в окно, на лице – выражение смутной тревоги. На улице визгливо перекрикивались две мартышки. Ученый почти угадал ее вопрос.
– Интересно, почему они повсюду ходят за мной? Иногда мне кажется, что они хотят мне что-то сказать, но я их не понимаю. Расскажи мне об этих обезьянах.
– О них я знаю много… чересчур много. Обезьяны – одни из главных действующих лиц истории Сан- Франциско после Чумы. Видишь ли, именно они принесли сюда эпидемию.
Девушка изумленно уставилась на него.
– Пожалуйста, расскажи поподробнее!
Лицо Ученого стало задумчивым, немного даже мечтательным. Раз в неделю он проводил занятия с детьми, перемежая скучные уроки чтения и арифметики увлекательными историями. Поэтому начало его рассказа Джекс было похоже на сказку.
– С незапамятных времен, задолго до Чумы, обезьяны жили в далекой стране Непал. Чтобы попасть туда, нам пришлось бы переплыть океан и пройти полконтинента. Высоко в горах Непала стоит монастырь. Многие считали его обитателей святыми. Первый монах появился на горе сотни лет назад. С тех пор место стало домом для них и обезьян.
Ученый прервался, чтобы отхлебнуть чаю. Джекс слушала, подавшись вперед, не сводя глаз с его лица.
– Даже когда остальной мир сотрясали жестокие войны, в монастыре царил мир. Легенда гласила, что
