температуры, и она быстро поплыла к берегу. Почти сразу же она услышала, как Димитри выкрикнул ее имя, но не откликнулась, стремясь быстрее достигнуть относительной безопасности. На берегу, даже если он ее настигнет, все равно она чувствовала себя увереннее.
Она уже тяжело дышала от усилий, когда течение первый раз ухватило ее за ноги и настойчиво потянуло вниз; от неожиданности она хлебнула полный рот воды и на мгновение закашлялась. Джоанна выплыла на поверхность, стараясь вдохнуть побольше воздуха и определить расстояние, отделяющее ее от берега. Она плыла изо всех сил, стараясь вырваться из пучины, тянувшей ее от берега к острым скалам с кипящими у подножия бурунами.
Джоанна почувствовала приступ страха. Она была сильным пловцом, но ей мешали блузка и шорты, да и слишком много энергии затрачено в первые минуты, — для борьбы с течением у нее не хватало сил. К тому же она понимала, что охватившая паника может сослужить ей плохую службу, и отчаянно старалась успокоиться и заставить себя рассуждать логически. Берег не мог быть далеко, и, если она сможет как- нибудь вырваться из водоворота, у нее появится шанс на спасение. Но руки и ноги у нее устали, и с каждым гребком вода заливалась ей в ноздри, она не могла дышать ртом. Ее захлестнуло отчаянное ощущение беспомощности. Течение теперь стало еще сильнее, оно цепко схватило ее, Джоанне с трудом удавалось держаться на одном месте.
Она была настолько поглощена борьбой со стихией, что не слышала рокота мотора, но когда сильные руки протянулись и выхватили ее из воды, бесцеремонно швырнув на дно лодки, она не оказала никакого сопротивления: просто лежала, не шевелясь, с величайшим облегчением сознавая, что больше не надо делать усилий. Волосы ее рассыпались, мокрые и перепутавшиеся, потемневшие от воды. Она имела вид тонувшего существа, которое только что вытащили из воды на берег.
Но скоро силы начали к ней возвращаться, и она кое-как села. Джоанна посмотрела на свою мокрую блузку, льнущую к мокрой коже, и решила, что без нее будет выглядеть приличнее. Расстегиваясь, она взглянула на Димитри; он стоял у руля и направлял лодку в бухту, в которую она пыталась от него уплыть. Он демонстративно не обращал на нее никакого внимания. Лодка осторожно обошла мелкое место, и скоро она почувствовала, как киль заскользил по песку. Димитри спрыгнул за борт и втянул лодку вместе с ней на берег. Он снял рубашку, обнажив загорелую грудь, но остался в мокрых шортах.
Джоанна вытащила руки из рукавов блузки и, выжав, разложила на корме, потом поднялась на дрожащие ноги и обнаружила, что едва может держаться. Димитри уже стоял на берегу, глядя в море. Джоанна почти ползком перебралась через борт и без сил опустилась на песок. Потом поднялась на колени, глядя на него снизу вверх, и сказала тонким и неуверенным голоском:
— Спасибо, что спасли меня.
Димитри презрительно взглянул на нее.
— Не стоит благодарности, — ровным голосом ответил он. — Я сделал это не ради вас.
Джоанна наклонила голову, волосы мокрыми прядями повисли на плечах. Она устала с ним спорить и вдруг смирилась с тем, что он сам для себя устанавливает законы, и никакие ее усилия их не способны изменить. Вздохнув, она подняла на него глаза.
— Вероятно, я должна извиниться.
Димитри равнодушно посмотрел на нее.
— Неважно, что вы теперь сделаете, — холодно ответил он. — Думаю, нам лучше сразу вернуться на виллу вашего отца.
Обида душила ее.
— Почему? Я не понимаю.
Он небрежно повел плечами.
— Что ж тут понимать! — воскликнул он. — Вы не желаете переносить мое общество, терпите меня поневоле, и, если быть откровенным, я тоже не имею желания находиться с вами рядом!
— Зачем же тогда вы пригласили меня? — не удержалась она от вопроса.
Димитри пожал плечами.
— У меня были причины. — Он прищурился. — Одной из них было желание разрушить ложные представления, которые вы имели о взаимоотношениях вашей мачехи и меня!
— Андреа? — Джоанна покраснела. — Что же вы могли сказать?
Димитри подошел к ней и, рванув сердито за руку, заставил ее подняться на ноги.
— Мне не нравится тон, которым вы это сказали, — пробормотал он сердито. — Позвольте мне разуверить вас в том, что у меня связь с вашей мачехой!
Джоанна попыталась высвободить руку.
— Вы хотите сказать, что Андреа шутила, когда просила меня не говорить об этом отцу?
Глаза Димитри потемнели.
— Вы говорите правду?
— К сожалению, да! — с горечью подтвердила Джоанна. — Ваши уверения несколько запоздали!
Димитри не сводил с нее сердитого взгляда.
— И вы хотите сказать, что верите, будто я могу предать вашего отца? — тяжело дыша, хрипло выкрикнул он.
Джоанна не сводила с него глаз. Она не знала, чему верить. Ее возмущение, которое усиливалось тем обстоятельством, что дело касалось ее отца, уступало место чувствам, вызываемым пальцами его рук на ее руке, жаром его тела всего в нескольких дюймах от нее.
— А вы это отрицаете? — прерывающимся голосом спросила она.
— Я не должен оправдываться перед вами! — грубо заявил он.
— Не должны, — согласилась Джоанна, наконец вырвав свою руку из его пальцев. Потирая покрасневшую кожу, она продолжила: — Меня это не касается, верно? — Трясущимися пальцами она убрала волосы с лица. — Продолжайте спать с кем вам вздумается, мне наплевать!
Глава восьмая
Едва вымолвив это, Джоанна горько пожалела о сказанном. Димитри застыл в гордости и презрении, и она переживала это его отдаление хуже любых его самых ужасных слов. Он молча повернулся, направился к лодке и начал сталкивать ее в воду. Джоанна чувствовала себя ужасно. Как могла она судить о нем, не зная истинного положения вещей? Вечно она скажет, не подумав! И что такое на нее опять нашло? Она стояла расстроенная, сжав зубы, и наблюдала за ним, чувствуя свою беспомощность. Что она может сказать ему в оправдание? И как теперь после этого появится перед отцом? Чем можно объяснить внезапность их возвращения домой? Ясно только одно: сказать правду невозможно.
Она вздохнула, медленно направилась к нему, сожалея, что не имеет опыта в подобных делах.
— Димитри! — умоляюще позвала она. — Димитри, подождите! Я… я хочу извиниться!
Он не обращал на нее внимания. Джоанна, откинув назад волосы, пыталась расчесать их пальцами, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. И снова попросила:
— Пожалуйста, Димитри, послушайте меня…
Но к этому времени он уже спустил лодку на воду и собирался прыгнуть в нее. Джоанна бросилась вперед и схватила его за руку. К несчастью, она наступила босой ногой на острый камешек, скрытый водой, и, скорчившись от внезапной боли, упала перед ним в воду.
Димитри тут же бросил лодку и, нагнувшись, подхватил ее на руки.
— Бог мой, ну что опять стряслось? — спросил он строго. — Кто-то укусил или ты порезалась?
Боль в ноге Джоанны уже отступила, и она покачала головой.
— Ничего страшного, — призналась она смущенно. — Я… наступила на острый камень.
Димитри сердито посмотрел на нее.
— И все? — воскликнул он, бесцеремонно ставя ее на ноги. — Пошли. Забирайся в лодку.
Джоанна осталась стоять на месте, умоляюще глядя на него.
— Димитри, прошу прощения за то, что так ужасно себя вела! — Он отвернулся от нее, а она продолжала: — Ну не надо больше сердиться! Разве не это ты всегда повторяешь мне?
