ожидал увидеть, но точно не эту самоуверенную, красивую, по моде одетую особу. На ней было шерстяное бежевое миди, неровный подол с расчетом открывал стройные ноги в высоких кожаных ботинках. Адам страдальчески сморщился. Лорэн Гриффитс, познакомьтесь с Марией Шеридан… Ревность Лорэн не знала никаких пределов и порой выглядела просто неприлично. Однажды, когда Лорэн была в гостях у Адама и они мирно пили кофе в гостиной, в дверь позвонила одна из пациенток Адама, пришедшая поблагодарить его за лечение. Миссис Лейси дома не было, и Адам встал со своего места, чтобы открыть дверь, но Лорэн его опередила. Распахнув дверь, она с нескрываемой враждебностью уставилась на посетительницу, которая, к несчастью, была молода и хороша собой, и резко спросила, что ей здесь нужно. Адам попытался сгладить неприятное впечатление от грубости Лорэн и вежливо заговорил с женщиной. Когда он пригласил ее войти, Лорэн, чьи глаза метали молнии, вышла из дома, вызывающе стуча каблуками, и громко хлопнула дверью. Адаму пришлось сперва долго извиняться перед своей пациенткой, испытавшей вполне понятное недоумение по поводу столь неприветливого приема, а потом ехать в Челси и оправдываться перед Лорэн, которая не могла понять, почему женщина пришла к Адаму домой, вместо того чтобы заехать к нему в больницу. В ответ на слова Адама, что у него свободный график работы и в больнице его застать очень трудно, Лорэн только передернула плечиками. Она уже убедила себя, что эта женщина и Адам находятся в близких отношениях. Она устроила истерику, заявив, что не хочет больше видеть Адама, однако, когда он направился к выходу, побежала за ним, по своему обыкновению, и заставила вернуться. Только после того, как Адам несколько раз клятвенно заверил Лорэн, что между ним и его пациенткой ничего нет и быть не может, Лорэн сменила гнев на милость, однако ее подозрительность после этого случая еще усилилась. Адам не мог себе представить, как далеко может зайти недовольство Лорэн, когда она увидит Марию. Он почувствовал, что его относительно спокойной жизни пришел конец. Лорэн сделает все, чтобы выжить Марию из его дома.
Глава 2
Утром, открыв глаза, несколько мгновений Мария не могла понять, куда подевались кружевные занавески с окон и вязаное покрывало с кровати. Потом она вспомнила, что она больше не в Килкарни, а дома у Адама, в Лондоне, и довольно улыбнулась. Мария лежала и грезила о том, как пойдет гулять по Лондону вместе с Адамом, а потом они вернутся домой, будут пить кофе и часами разговаривать. Конечно, Адам вчера немного холодно принял ее, но ведь она приехала так неожиданно! Его можно понять. Такой закоренелый холостяк, как Адам, привыкший сам распоряжаться своей жизнью, не любит, когда его ставят перед фактом. Но в конце концов, он всегда хорошо к ней относился. Сама Мария просто восхищалась Адамом. Ей нравилось его спокойствие, его серьезность, а его ум и образованность казались ей недосягаемой вершиной. Она отдавала себе отчет в том, что приехала в Лондон не только потому, что всегда мечтала жить в этом городе, но и для того, чтобы быть рядом с Адамом. Ей казалось, что они могут стать близкими друзьями. Не важно, что у них такая разница в возрасте, – главное, что им интересно вместе.
Мария нежилась под теплым одеялом, а ее взгляд бродил по комнате. Она с удовольствием отметила, что полосатые лимонные шторы и покрывало хорошо сочетаются со светлой мебелью тикового дерева. На полу лежал роскошный толстый кремовый ковер. Ступни Марии, привыкшие к грубым шерстяным дорожкам, никогда еще не ощущали таких нежных прикосновений, как вчера вечером перед сном. Ее отец, человек суровый и прагматичный, не потерпел бы подобных излишеств у себя в доме. Появление в их жизни Джеральдины Мэсси немного смягчило его, за что Мария была очень благодарна мачехе. Свою мать Мария почти не помнила – она умерла, когда Марии было всего три года. Когда ей было девять, отец познакомился с Джеральдиной в Лондоне, куда привез Марию на рождественские каникулы. Почти год они переписывались и встречались, то в Лондоне, то в Дублине, где у Джеральдины жила двоюродная сестра, и наконец решили пожениться. Мария была рада появлению в доме мачехи, поскольку та никогда не пыталась ее воспитывать и чрезмерно, по мнению Патрика, баловала девочку. В спорах Марии с отцом Джеральдина всегда принимала сторону падчерицы. Идея отправить Марию в Лондон принадлежала Джеральдине. Девушка, естественно, и сама стремилась поскорее вырваться из-под надоевшей опеки отца, но возможности все никак не выдавалось. Кроме того, она посещала школу при монастыре, где запреты и ограничения окружали ее со всех сторон. Но теперь, когда со школой было покончено, ей представился наконец шанс получить свободу.
Однако убедить Патрика, что не будет вреда, если Мария поживет в доме своего сводного брата, оказалось непросто. Случись Адаму выказать хоть малейшее неудовольствие по поводу ее приезда или, наоборот, излишнюю радость, ее подозрительный отец ни за что не разрешил бы ей ехать. Вот почему Мария решила действовать, пока Адам не успел еще отослать письмо, и для этого ей пришлось обмануть даже мачеху. Теперь, слава богу, все было позади. Конечно, вчера она пережила несколько неприятных минут, по телефону выслушивая от отца все, что он думает о ее поступке, но по крайней мере он не приказал ей немедленно возвращаться. Мария надеялась, что со временем Джеральдина уговорит его сменить гнев на милость. А пока можно было наслаждаться жизнью и ни о чем не беспокоиться.
Вздохнув, Мария выскользнула из-под одеяла и подошла к окну. Внизу, в палисаднике, цвели рододендроны. Она распахнула окно и улеглась животом на подоконник. Утро было прохладным, и Марию пробирала дрожь, но скорее от нетерпения, чем от холода. Жизнь представлялась ей сейчас такой удивительной, полной соблазнов и неизведанных возможностей.
Вдруг она заметила, что пожилая женщина из дома напротив, выйдя на крыльцо забрать бутылки с молоком, смотрит на нее осуждающе. Мария догадалась, что осуждение вызвала ее короткая нейлоновая пижама, которая к тому же предательски расстегнулась на груди. Она поспешно соскочила с подоконника и захлопнула окно. Не хватало еще в первое же утро шокировать соседей. Они, наверное, и без того заинтригованы интересной молодой особой, которая вчера поселилась у благонравного холостяка доктора Мэсси, и уже вовсю обсуждают эту новость. Улыбнувшись, Мария надела халатик и вышла из комнаты.
Приняв душ в огромной ванной комнате, приятно пахнущей лосьоном после бритья, Мария вернулась к себе и стала копаться в чемоданах, выбирая, что бы надеть к завтраку. Распаковать чемоданы она решила позже, а пока ее мучил зверский голод: дома она привыкла завтракать в семь часов утра, а сейчас часы показывали уже восемь. Одеваясь, она гадала, удастся ли сегодня поговорить с Адамом. Вчера он был очень неразговорчив и лишь из вежливости спросил, как поживают их родители. Потом он уехал в клинику, куда-то в Ист-Энд, и миссис Лейси сказала, что ужинать он будет в ресторане. В общем, вечер не удался, и сегодня Мария надеялась на перемены к лучшему.
Надев обтягивающие ярко-красные джинсы и короткую маечку, Мария вприпрыжку побежала вниз. Косметикой она почти не пользовалась, просто потому, что она была ей не нужна.
В холле она ненадолго задержалась, с интересом оглядываясь вокруг. Как и дорожка на лестнице, сине-зеленый ковер контрастировал с панелями светлого дерева, которыми были обиты стены. На полированном комоде стояла ваза со свежесрезанными тюльпанами и нарциссами, источавшими едкий аромат.
Из кухни появилась миссис Лейси, полная пожилая экономка Адама, и в замешательстве уставилась на Марию.
– Ах… вы уже проснулись, мисс? – задала она странный вопрос. – А я только собиралась отнести вам наверх поднос с завтраком. Доктор сказал, что вы, наверное, очень устали с дороги. Если хотите, можете завтракать в спальне.
