правду об их браке? О том, что она вышла замуж за Роджера лишь благодаря слепому порыву, что физическая сторона их брака оставалась фарсом, что именно она своим поведением заставила Роджера искать другую женщину? О том, что ее отцу никогда не видать долгожданного внука, поскольку супруги давно уже занимали отдельные спальни?
Роджер быстро утратил ту малую толику терпения, которой обладал. Кэсс поняла это, едва взглянув ему в лицо, и ужаснулась. Все козыри были у него на руках. Роджер знал это, как и сама Кэсс, и, кроме того, она понимала, что поездка в Италию может стать лишь временным спасением. Вероятно, она не отличалась смелостью, но мысль о том, что Роджер расскажет ее отцу правду об их браке, всегда пугала Кэсс. Гвидо не понял бы ее — ни за что на свете. Это известие погубило бы их дружбу. Гвидо был достаточно старомоден, чтобы считать священной роль женщины в браке. Несмотря на развод с Софи, Гвидо по-прежнему чувствовал себя в долгу перед ней, и алименты, которые он платил, во много раз превосходили сумму, полагавшуюся ей по закону. Даже Диана, при всех своих хваленых взглядах на женскую эмансипацию, считала своим долгом проявлять покорность мужу, и Кэсс догадывалась, что у нее появилось бы несколько братьев и сестер, если бы инфекция, которую Диана подхватила после рождения дочери, не сделала опасной последующую беременность. Услышав, что дочь, единственная родная кровинка, как любил выражаться Гвидо в минуты прилива нежности, обманула его, он был бы глубоко оскорблен, и хотя Кэсс мечтала о свободе, такую цену за нее она не могла позволить себе заплатить.
— Ну так что же? — требовательно произнес Роджер. — Чего ты ждешь? Собирай вещи. Мы уезжаем.
— Нет!
Несмотря ни на что, Кэсс претило безоговорочное подчинение. Господи, думала она, даже если ей придется уехать домой, она себе выговорит хоть немного свободы.
— Что ты имеешь в виду? Что это еще за «нет»? — Роджер снова шагнул к ней, и Кэсс выставила вперед руки, останавливая его.
— Я не поеду с тобой — по крайней мере сейчас, — неуверенно добавила она. — Бен… то есть мать Бена пригласила меня погостить, и я… уезжаю к ней.
— Как бы не так! — Роджер мгновенно вскипел. — Ты сегодня же уедешь со мной, даже если мне придется силой затаскивать тебя в самолет!
— Не-ет!
Голос Кэсс сорвался, когда он потянулся к ней. Девушка попыталась увернуться, и ладонь Роджера больно обожгла ей щеку, а ногти царапнули кожу плеча, и все-таки Роджеру удалось вцепиться в рубашку всей пятерней, остановить Кэсс и притянуть к себе.
— Да, — мрачно возразил он, обхватывая жену за талию. Коснувшись костяшками пальцев ее груди, он испустил хриплый стон. — Сука! — пробормотал он. — Я проучу тебя так, что ты этого никогда не забудешь, а беременность помешает тебе снова одурачить меня…
— Отпусти ее!
Этот сдержанный, но требовательный окрик вызвал у Кэсс вздох облегчения. Хотя Роджер не сразу подчинился ему, но пальцы на груди Кэсс разжал.
Повернувшись и по-прежнему держа Кэсс перед собой, как щит, Роджер с нескрываемым раздражением взглянул на мужчину, стоявшего в дверях.
— Ого! — воскликнул Роджер без тени страха. — Блудный сын вернулся! А я-то гадал, сколько времени пройдет, прежде чем ты появишься здесь. Позволь напомнить, что Кэсс моя жена, и, если у тебя есть хоть капля рассудка, ты не станешь мне мешать.
— Я сказал, отпусти ее, — ровным тоном повторил Бен, но Роджер явно не заметил опасного блеска в его глазах и ответил ругательством, которого Кэсс еще никогда не слышала от него. Покинув свое место у двери, Бен решительно зашагал через комнату.
Кэсс догадалась, что Роджер понял свою ошибку и попытался исправить ее, но было уже слишком поздно. Несмотря на то что муж грубо толкнул ее навстречу Бену, тот просто мягко отстранил девушку и схватил Роджера за грудки. Минуту-другую презрительно разглядывал его, а потом мягким, почти любезным тоном произнес:
— Если еще хоть раз поднимешь на нее руку, я убью тебя.
— Отстань!
Роджер с трудом сумел освободиться от рук Бена, но скорее всего Бен сам выпустил его. Силы двух мужчин были слишком неравны: несмотря на крепкую фигуру, Роджеру недоставало ни роста, ни гибкой мощи его противника. Еще в колледже Бен занимался боевыми искусствами, и, хотя Кэсс сомневалась, что он до сих пор прилежно упражнялся, сила по-прежнему чувствовалась в его мускулистом теле.
— Советую тебе уйти, — произнес Бен, мельком взглянув на Кэсс, словно убеждаясь, что с ней все в порядке. Он прищурился, заметив на ее лице царапины, оставленные ногтями Роджера, но промолчал. И терпеливо ждал, когда муж Кэсс исполнит его приказ.
Роджер помрачнел.
— Кэсс уйдет со мной.
— Нет, она останется здесь.
Тон Бена был непререкаемым, и Роджер повернулся к жене с достаточно красноречивым выражением лица.
— Что скажешь?
У Кэсс перехватило дыхание.
— Я…
— Повторяю: она останется здесь, — невозмутимо вмешался Бен, не давая Кэсс опомниться. — Можешь передать ее отцу, что несколько недель она пробудет в Кальвадо. Если захочет поговорить с ней, пусть позвонит туда.
Роджер распрямил плечи и вызывающим жестом поправил галстук — как подозревала Кэсс, чтобы дать Бену понять, что ничуть не испугался. Затем, переведя взгляд на жену, Роджер уставился ей в глаза.
— Ты решила окончательно? — спросил он. — Ты уверена, что не передумаешь?
Эта угроза была проста и откровенна, и Кэсс чуть было не сдалась. Но уже в следующее мгновение подумала о том, что, вернувшись домой с мужем, она лишится нескольких недель свободы, и, несмотря на не отпускавший ее страх, Кэсс поняла: сделать этого она не сможет. По крайней мере пока.
— Нет, — произнесла она, — не передумаю. Я уже говорила, мне нужно время. Вернее, нам обоим. И… если тебя это не устраивает…
Она неожиданно осеклась, понимая, что сказала более чем достаточно. Теперь дело за Роджером. Если он решится на разговор с ее отцом, все будет кончено. Но в эту минуту Кэсс почти не волновало его решение.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Дверь за Роджером захлопнулась, и только тогда Кэсс поняла, что стоит затаив дыхание. Она судорожно глотнула воздуха и повернулась к Бену.
Тот стоял возле открытого окна и не смотрел на Кэсс. Его взгляд был устремлен на видневшийся вдали шпиль церкви, и не знай Кэсс так хорошо Бена, она решила бы, что завершившаяся всего несколько секунд назад сцена никоим образом не затронула его.
Вздрагивая, словно от прохлады, Кэсс нервным жестом поправила волосы, а затем, собравшись с силами, прошла через комнату.
— Я… мне жаль, что тебе пришлось это выслушивать, — пробормотала она, остановившись перед Беном и заставив его взглянуть ей в лицо. — Я и не думала, что он явится сюда. Должно быть, он узнал адрес у папы.
Когда их взгляды встретились, в глазах Бена еще читалась отчужденность.
— Сколько он пробыл здесь? — ровным голосом спросил Бен.
