Викторию поразило само наличие электричества. Потолок был высокий и темный, но в громадном очаге горело огромное полено, и при их появлении поднялись два волкодава, чтобы приветствовать хозяина. Псы подозрительно обнюхали одежду Виктории. Девушка стояла совершенно неподвижно, опасаясь возможного нападения, пока барон не заметил ее застывшее лицо и не отозвал громадных псов на их позиции перед камином.
— Боитесь животных? — грубо спросил он.
Виктория собралась с мыслями:
— Конечно нет, во всяком случае, нормального размера. Они же довольно крупные, не так ли?
Барон бросил на нее недовольный взгляд и зашагал по полированному деревянному полу с возгласом:
— Мария! Густав! Ich bin her[1]!
Виктория осталась у дверей, не решаясь подойти к огню, хотя очень хотела погреться. Она внимательно оглядывала зал, ожидая доказательства, что они не единственные обитатели этого сказочного замка, и заметила щиты на стенах, мечи и рогатины, гобелены с фигурами животных и людей, схватившихся в суровой битве не на жизнь, а на смерть. Люди на самом деле жили, среди этих вещей. Она перевела взгляд на мебель. Единственной уступкой комфорту оказалась скамья с высокой спинкой у камина. Длинные деревянные столы и стулья были грубыми и практичными. «На полу должны лежать камышовые циновки, — с потугой на остроумие подумала Виктория, — а не эти ковры, хотя, поскольку некоторые из них явно являются звериными шкурами, возможно, они все-таки подходят».
Барон освободился от тяжелой парки, повесил ее на стул и, извинившись, вышел в тяжелую дверь справа от лестницы, которая вела в верхние покои. Взгляд Виктории проследил за ним вверх по лестнице: она увидела, что на уровне первого пролета идет галерея; в этот момент там шевельнулись какие-то тени.
По спине Виктории пробежал ледяной ветерок, она сделала шаг к двери, за которой скрылся барон, но была остановлена мгновенно поднятыми мордами волкодавов и их недвусмысленным рычанием. Охваченная паническим страхом, она зажмурилась, собирая всю волю в кулак. Ночь, непогода, неловкое происшествие на станции и сейчас этот странный, пустынный замок — все вместе вызвало у нее приступ настоящего ужаса, и на миг Виктория словно окаменела.
Но мгновение прошло, как проходят все мгновения; собаки больше не рычали, ярко горел огонь, и, когда она вновь собралась с духом и взглянула на галерею, тени больше не показывались. Потихоньку Виктория начала придвигаться к огню. Если придется прожить здесь какое-то время, необходимо привыкнуть к этим огромным животным. Она не боялась собак, хотя никогда не имела с ними дела раньше. Кто сказал, что чем больше животное, тем оно добрее? Девушка сглотнула. Вероятно, речь шла о домашних животных, поскольку кто же назовет носорога добрым? В конце концов, перед ней просто собаки, а не свирепые волки со склонов гор. При ее приближении псы снова замерли, однако на этот раз хоть не рычали, и Виктория гадала, хороший ли это знак.
Жар дружелюбного пламени подействовал, и вскоре она расстегнула дубленку и жакет, чувствуя предательское покалывание в пальцах. Когда она снимала дубленку, то услышала за спиной шум. Повернувшись, столкнулась с пожилой женщиной в длинной, до лодыжек, черной юбке. Седые волосы были собраны в пучок, но щеки розовые и вид довольно приветливый.
— Guten Abend[2], фройляйн, — с улыбкой поздоровалась она. — Проходите! Хотите взглянуть на свою комнату, да?
Виктория от всей души обрадовалась, что женщина говорит по-английски, и оживленно кивнула.
— Мой, мой багаж… — начала она, но женщина покачала головой.
— Густав о нем позаботится, фройляйн. Идите! Все готово.
Виктория подхватила пальто и сумочку, бросила задумчивый взгляд на волкодавов и последовала за старой женщиной. К ее удивлению, они не поднялись по лестнице, а прошли через дверь, которой воспользовался барон и которая, как увидела Виктория, вела в широкий коридор. В конце коридора горел свет, оттуда тянуло весьма вкусным запахом, и она догадалась, что это кухня. Но чуть дальше по коридору женщина (как подозревала Виктория, это была Мария) открыла дверь, и за ней оказалась винтовая лестница.
По винтовой лестнице они поднялись на узкую площадку. На нее выходили три двери, и Викторию так и подмывало спросить, кто еще пользуется этой частью замка. Но она вовремя сдержалась. Мария распахнула одну дверь и сказала, что Виктория может войти. Девушка так и сделала, не без опаски, так как еще не избавилась от пережитого ужаса и боялась, что Мария затолкнет ее внутрь и запрет. Но вопреки ее нелепым страхам, ничего непредвиденного не произошло, и комната ей вполне понравилась. В коридоре и на лестнице Викторию захватило собственное воображение, но сейчас она была рада камину с тлеющими поленьями в дальнем конце спальни и устремилась к нему, протягивая руки.
— Ванная внизу, — сварливо заметила Мария, словно считала ненужным обсуждать такие вопросы. — Готовый ужин будет ждать вас через пятнадцать минут, если спуститесь в кухню.
— Спасибо. — Виктория выдавила улыбку. — Скажите, когда я увижу… э… баронессу и… и Софи?
— Вы еще не видели Софи? — спросила Мария, пожимая плечами. — Ах, ах! Девочка где-то здесь. Вы увидите ее в нужное время. — Она повернулась к выходу.
Виктория сделала шаг вперед.
— И… баронесса, — напомнила она. Мария нахмурилась:
— Баронессы фон Райхштейн здесь нет.
— Нет? — Виктория вскинула брови. — Тогда кто же есть?
Черты Марии смягчились.
— Вы, фройляйн, я, Густав и герр барон.
Викторию словно громом поразило. Крестная придет в ужас, узнав, что, кроме Марии, в замке нет женщин. «Господи, — с недоверием подумала Виктория, — она сама в ужасе! Неудивительно, что другие гувернантки жаловались на изоляцию. С кем тут разговаривать?! С бароном? С Марией? Или с Густавом? Или с маленькой Софи?» Она сглотнула, как тогда, когда поняла, что, сойдя с поезда в Райхштейне, ни разу не подумала о Мередите Хэммонде!
— Это все, фройляйн? — Мария приготовилась уйти.
— О, спасибо, — кивнула Виктория, будучи не в силах сразу переварить все факты. — Я… я спущусь, когда буду готова.
— Javohl[3], фройляйн! — Мария улыбнулась и вышла; когда дверь за ней закрылась, Виктория беспомощно упала на кровать. Как и внизу, лампы были электрические. Но вот они неуверенно мигнули, и девушка снова поежилась. Поездка, прибытие, окрестности и больше всего безлюдье не давали сосредоточиться, и у Виктории возникло глупое желание броситься на подушку и зарыдать. Но это не поможет. Она ведь не капитулирует? Просто выпустила все из-под контроля. По крайней мере, постель удивительно удобна и после ночного сна все покажется проще…
Глава 2
Виктория беспокойно ворочалась, собирая к себе постельное белье, и ее движения заставили проникнуть под одеяло предательский холодок. Она спала, и сон пугал своей реальностью. Она бежала вниз по заснеженному склону, преследуемая волкодавами; оскаленные зубы и убийственные челюсти были в нескольких сантиметрах от нее. Ужасные звуки тяжелого дыхания отдавались в ее ушах, легкие вот-вот готовы были взорваться. Вдруг она потеряла равновесие и заскользила головой вниз, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы спастись от верной смерти. Паника охватила все ее существо, колючие брызги снега слепили, она отчаянно вертела головой в поисках спасения от надвигающейся катастрофы, и тут взрыв вырвал ее из реальности фантазии и вернул к реальности окружающего мира.
Виктория резко села на постели, прижимая руки к горлу, и один миг сидела неподвижно, чтобы оправиться от шока пробуждения. Когда сознание прояснилось, она поняла, что в комнате уже светло. Свет проникал сквозь тяжелые бархатные портьеры, ослепительный свет на снегу, красноречиво говорящий о
