– Потому, капитан, что вы муж обвиняемой. И естественно, чтобы защитить ее, вполне можете и солгать.
– Лгать не в моих привычках, сэр! Да это и не потребуется. Нужно будет лишь сказать, что я знаю.
Стюарт покачал головой:
– Вы меня не понимаете, сэр. Я-то знаю, что вы не лжец, а вот присяжные вполне могут так подумать. Нет, по моему глубокому убеждению, ваши свидетельские показания принесут вашей жене один только вред. Страшно даже подумать, что с вами сделает прокурор, если я позволю вам выступить.
– Но должен же я хоть чем-то помочь! – воскликнул Адам. – Я чувствую себя беспомощным, как ребенок!
– Адам, любимый, но ведь ты и так помогаешь! – Марианна ласково коснулась руки мужа. – Ты и представить себе не можешь, что значит для меня то, что ты со мною рядом. Мне было без тебя так одиноко, а теперь, когда ты здесь, я могу вынести что угодно.
Стюарт поднялся.
– Ну, день был длинный и трудный. Вы, Марианна, должно быть, очень устали, да и вы, капитан Стрит, тоже. У вас есть где остановиться?
Адам покачал головой:
– Нет. Как только я приехал в Нью-Йорк, то сразу же отправился в зал суда.
– Ничего. Думаю, я смогу раздобыть для вас комнату в своей гостинице.
– Но почему Адам не может остаться здесь, со мной? – попробовала возразить Марианна.
Стюарт покачал головой:
– Боюсь, об этом не может быть и речи.
– Но почему? – воскликнула она.
– Потому что, Марианна, вы находитесь под моей опекой и я за вас отвечаю. Помните, на Шелтер- Айленде я вызволил вас с Дьявольского корабля, возложив на себя ответственность за вас. Ну так вот, никто ее с меня не снимал и в Нью-Йорке. Видите ли, Марианна, если бы я за вас не поручился, вы бы сейчас находились в тюрьме.
– И все же я не понимаю... Ведь Адам мой муж!
– В том-то все и дело. Представляю, какой поднимется шум, если узнают, что вы... – Стюарт смущенно отвел взгляд. – Что вам разрешается поддерживать супружеские отношения. Вас могут опять заключить под стражу. Так что очень сожалею, капитан Стрит, – решительно проговорил Стюарт, – но придется вам поселиться в гостинице. Но не переживайте, суд скоро закончится.
Адам поднялся и нежно взглянул на Марианну.
– Не расстраивайся, любовь моя. В первую очередь мы должны думать о том, как добиться для тебя свободы.
И, обняв ее, крепко поцеловал. Марианна прильнула к мужу.
– Милый, как же я хочу быть с тобой!
– Знаю, но это невозможно. Крепись, Марианна. До сих пор ты держалась молодцом. Осталось всего несколько дней.
Адам окинул ее на прощание любящим взглядом, коротко кивнул Стюарту и, не оглядываясь, захромал прочь.
Стюарт, словно извиняясь, пожал плечами и спустился следом за Адамом по ступенькам, а Марианна медленно вошла в дом. Ей не давала покоя мысль, что у Стюарта могли быть какие-то свои причины держать ее подальше от мужа. А что, если он все еще лелеет надежду отбить ее у Адама? За последнее время Марианна с каждым днем проникалась к Стюарту все большим уважением. И хотя пока судебный процесс складывался для нее неблагоприятно, она видела, что Стюарт умен и сведущ в юриспруденции, и, если бы ему удалось каким-то образом помочь ей выпутаться из той ужасной ситуации, в которую она попала, Марианна была бы благодарна ему по гроб жизни.
И теперь ей впервые пришло в голову, что она зависит от него целиком и полностью. И если ее слепая вера в Стюарта хоть на секунду пошатнется, ей уже не на что будет надеяться.
И тем не менее это вовсе не означает, что она в него влюбилась и собирается, помимо гонорара, отблагодарить Стюарта еще каким-то образом.
А что, если он себе это вообразил?
И самое главное, что, если Адам это подумал? Ведь если Адам вобьет себе в голову, что она питает к Стюарту Броли нежные чувства, она потеряет его навсегда.
Глава 19
Наконец настала очередь братьев Барт давать свидетельские показания. Марианне эти люди не понравились с первого взгляда: какие-то скользкие и хитрые. И они явно что-то скрывали.
И тем не менее какое бы мнение ни сложилось у Марианны о братцах, оно ровным счетом ничего не значило, поскольку в Саутгемптоне они были на самом хорошем счету, о чем в ходе свидетельских показаний не преминул упомянуть судья.
Закончив перекрестный допрос первого брата, в течение которого ему ни разу не удалось припереть его к стенке, Стюарт взялся за второго.
Раздосадованный неудачей, он решительным шагом направился к свидетелю и, остановившись перед ним, проговорил:
– Мистер Барт, есть в ваших показаниях, равно как и в показаниях вашего брата, один аспект, который
