Лицо Броудера стало мертвенно-бледным. Он отступил на шаг и сказал:
— Ладно, Рена, ладно. Вы здесь босс, я знаю. — Он старательно избегал ее взгляда.
— Смотрите же, не забывайте об этом.
Вечером, после ужина, Броудер ушел в свою палатку.
Извинившись, сказал, что неважно себя чувствует. Ни на Рену, ни на Эвана он даже не взглянул. Рена молча улыбнулась. Закурив, она уселась поудобнее, решив заняться Эваном.
Тот был мрачен.
— Может оказаться, Рена, что все это — пустая трата времени. Сегодня мы расчистили окончательно подземную комнату, но ничего не нашли. Во всяком случае, не нашли ничего стоящего, только груду горшков и прочую дрянь. Моя бесценная сестрица уважительно называет это предметами материальной культуры.
— Здесь жил многочисленный народ, Эван. Но время скрыло от нас все, что связано с жизнью этих людей. Может, позволить вашей сестре найти для нас золото? — Рена засмеялась. — Подождем. Пусть сделает за нас всю работу. Она знает, что нужно делать, а мы нет. Нам нужно набраться терпения. — Она мысленно улыбнулась, вспомнив, что говорила почти то же самое Броудеру. Нашла себе компаньонов! Двое ни на что не годных идиотов!
Она вполголоса добавила:
— Я думаю, что мы сумеем приятно провести время.
Эван приободрился, во взгляде его появилось что-то дерзкое.
— Я знаю только один способ приятно провести время. Но как же он? — Эван кивнул в сторону броудеровской палатки.
— А что — он? — с невозмутимым видом спросила Рена.
— Между вами и Харрисом что-то есть?
— Если и так, вас это не касается, — заявила Рена.
— Да, понимаю, — поспешно кивнул Эван. — Я никогда не накладывал на вас никаких обязательств. Но если мы с вами опять сойдемся, не возникнет ли осложнений с Харрисом?
— Я управлюсь с Харрисом Броудером. — Рена отбросила в сторону окурок и одним движением вскочила на ноги. — В моей палатке хватит места для двоих. Или вы предпочитаете спать у себя, в одиночестве?
— Проклятие! Нет, конечно. — Эван резко поднялся. — Пошли!
Он взял Рену за руку, и они направились к ее палатке.
В палатке Броудера было тихо и темно, но она стояла всего в нескольких ярдах от палатки Рены. Та была уверена, что Броудер не спит и прислушивается к их шагам.
Она представила себе, как он ревнует, и это ее позабавило, даже возбудило.
Проходя мимо палатки Броудера, Эван замедлил шаг.
Рена, с трудом удерживаясь от смеха, взяла его за руку и увлекла за собой. Нырнув в палатку, расстегнула блузку и опустилась на одеяла, лежавшие на земле. Эван, споткнувшись в темноте, рухнул на колени, чертыхнулся.
— Ах, милый, как вы нетерпеливы, — прошептала Рена. — Признаюсь, для меня это лестно.
— Здесь дьявольски темно, — проворчал Эван.
— Я люблю темноту.
Отыскав его руку, она положила ее на свою обнаженную грудь. Эван шумно вздохнул и попытался обнять Рену.
Она со смехом уклонилась.
— Сначала разденьтесь, Эван. Вы же знаете, что мне нравится.
Что-то пробормотав, он отодвинулся и принялся снимать с себя одежду. Улыбаясь в темноте, Рена тоже разделась донага. Улеглась на одеяла.
— Я жду.
— Сейчас, я сейчас! — отозвался Эван, разрывая на себе одежду, В следующее мгновение он уже был рядом — она почувствовала на своей груди его жаркое дыхание, потом — на губах. Рена провела ладонями по его телу и поняла, что он возбужден до предела.
— Прошло столько времени, я не в силах ждать! — воскликнул Эван.
— И не нужно, милый, — подбодрила она его низким гортанным голосом. — Давай же…
Но даже предаваясь любви, Рена сохраняла хладнокровие и на все происходящее смотрела как бы со стороны.
Сунув руку под одеяло, она отыскала рукоятку ножа, который спрятала там заранее. Крепко сжимая нож, она ждала.
Когда же Эван, сгорая от страсти, закричал, содрогаясь всем телом, Рена с силой вонзила нож между его лопаток. Эван захрипел, но несколько секунд все еще продолжал вращать бедрами.
Рену захлестнула волна блаженства — она едва не лишилась чувств. Наконец Эван обмяк в ее объятиях и замер. Рена тотчас же вернулась к действительности.
Она сбросила его с себя почти без усилий. На груди ее застывала густая горячая кровь. Рена не стала ее утирать. Быстро одевшись, выбралась из палатки.
Остановившись у палатки Броудера, она негромко окликнула его:
— Броудер!
— Рена? — тут же отозвался Харрис. — Рена, это вы?
— Да. Одевайтесь и немедленно приходите в мою палатку. Вы мне нужны.
Не дожидаясь ответа, она повернулась и свистнула, подавая своим людям условный сигнал. Затем вернулась к своей палатке. И тут же появился Броудер.
— Что случилось? — спросил он, с трудом переводя дыхание.
Она знала, что все это время он лежал у себя в палатке одетый, и это ее позабавило.
— Войдите, Броудер.
Рена кивнула на вход в свою палатку. Затем наклонилась и вошла. Броудер, спотыкаясь в темноте, последовал за ней.
Чиркнув спичкой, Рена зажгла фонарь.
Броудер в изумлении воскликнул:
— О Господи! Что с Эваном?
— Мне кажется, это очевидно. Он мертв.
— Мертв? Но как?.. — Броудер смотрел на Рену во все глаза. — Вы убили его?!
— Вам же хотелось, чтобы он умер, не так ли? — спросила Рена с усмешкой.
— Да, но я не ожидал, что вы сами…
— Я имею право все делать по-своему. Я заплатила за .это право дорогой ценой.
Рена не знала, что выражение лица выдает ее. Несколько секунд Броудер пристально смотрел на нее. Потом резко отпрянул, побледнел.
— Вам это доставило удовольствие?
— Разумеется, нет! — воскликнула она. — Но это было необходимо. И я очень сомневалась, Броудер, что вы способны на такое, хотя вы и похвалялись… Нужно избавиться от тела, — добавила она деловитым тоном.
Оправившись от потрясения, Броудер повернулся к выходу.
— Я приведу сюда двух человек, и мы его закопаем.
— Нет, я не это имела в виду.
И тут раздался револьверный выстрел.
Броудер похолодел.
— Что это?
— Я приказала разоружить людей Эвана, а тех, кто окажет сопротивление, убить. Кажется, кто-то заупрямился. Так вот, я хочу, чтобы тело Эвана отнесли к пирамиде и оставили в той самой подземной комнате, которую он откопал. Затем мы пройдем по джунглям и, удалившись отсюда на достаточное расстояние, разобьем лагерь. Там и подождем, когда появится Лонгли со своими людьми. Пусть найдет своего брата… — Рена криво усмехнулась. — Жаль, что меня не будет поблизости. Хотелось бы взглянуть на нее, когда она обнаружит, что ее дорогой братик умер.
